Минэ мало… Я – кынязь! Аванс давай…
– Щас дам… Ой как щас авансирую под левый глаз!
– Нэ нада, понял! Вот её хочу, пусть ана аванс даст…
Под рукой у Джамили не оказалось ничего тяжёлого, и она вынужденно побежала на кухню. Видимо, принц каким-то шестым чувством уловил, что произойдёт по её возвращении. Мумарбек быстро свёл кредит с дебетом, понял, что на заступничество могущественнейшего дэва полагаться не приходится, и разумно выбрал меньшее зло. То есть комнату с восемью голодными, подвыпившими, да ещё и окуренными гулями. Оболенский уважительно пропустил героя вперёд, добавив ему коленом для скорости. Гордый армянский юноша наградил его испепеляющим взглядом, но спорить не стал – со стороны кухни уже доносились быстрые девичьи шажки.
Домулло так и стоял, припирая спиной дверь. На его лице бродила бессмысленная улыбка.
– Где вы так долго-о ходите, о-о-о, несносные дети снежных иблисов? – ласково, с растяжкой, полюбопытствовал он.
– Та-ак… – принюхался Лев. – А запашок-то всё же просачивается. Марш на улицу, отдышись, придёшь в мокрой маске.
– А зачем? Мне и тут хорошо-о…
– Балной, да?! – уверенно констатировал принц, и Оболенский вынужденно кивнул. Выбора не было, приходилось подменять Ходжу и брать на себя командование. Успешное окончание операции зависело теперь не от великого хитреца, а от неопытного в этом деле Багдадского вора. Хотя… ведь как сказать, неопытного… В критической ситуации русские люди удивительно быстро всему учатся…
– Взвод! Ра-авняйсь, смирна! Джамиля, что это у тебя? Серп? И что ты им собралась делать?! Не надо, мы оба догадались… Спрячь, мстить принцу будешь после. А сейчас быстро два мокрых шёлковых полотенца для нашего героя и его прибалдевшего советчика. – Когда девушка пулей унеслась за требуемым, настал черёд наёмного работника. – Живот втяни! Грудь колесом! И побольше пламени в глазах, так, чтоб искры прыгали, как по кошке статическое электричество… Вот, совсем другое дело! Молодец! Орёл, горный, ширококлювый, с перьями… Саблю вынимай. Да осторожнее же, бестолочь, – сам себя без наследства оставишь… крепче её держи, двумя руками. Джамиля, вяжи ему нос! Ага, вот так, чтоб только щёлочка для осмотра оставалась… Ну, ничё, ничё – вылитый спецназовец из столичного ОМОНа. Ходжа, пропусти смертника, кумган ему в заде!
Издав на прощание грозный горловой писк «Всэх зарэжу-у!», молодой принц, пригнувшись, нырнул в быстро распахнутую дверь, которую, разумеется, сразу же и прикрыли. Долгую минуту из комнаты доносились звуки великого сражения: хруст растаптываемых фруктов, прощальный звон разбиваемой посуды, хищный свист сабли и хлёсткие звуки ударов.
– Ва-ай мэ-э-э… – умилённо заблеял Насреддин, съезжая по стене на пол. – Как мне тут… о мои-и возлюбленные друзья по-о-о преступной стезе порока-а-а… Ка-акие вы тут все краси-и-вые…
– Может, на него водой поплескать? – засомневался Лев, ему ещё никогда не приходилось видеть человека, находящегося под наркотическим воздействием.
– Не поможет, увы…
