Никто не открывает! – со счастливым вздохом сообщила я, мило улыбаясь замку. – Но я обещаю! Мы придем завтра! Послезавтра! Каждый день будем приходить! Как «горгаз». А пока что мы поворачиваем обратно…
Конь стоял и смотрел на ворота.
– Так нельзя! – заметил конь, а я пыталась оттащить его за поводья.
– Не переживай! Мы напишем ему извещение на… бой, – уговаривала я коня шевелить мной отсюда как можно быстрее и дальше. – Что-то вроде… Уважаемые жители мрачного замка. Завтра с двенадцати до часу вас зверски уничтожат. Приносим извинения за доставленные неудобства! Все, трогай!
– А покричать? – настырно потребовал конь, не желая уходить. – Вдруг выйдет? Вдруг прячется зло?
– Если мы покричим, то уедем? – с надеждой спросила я. Пейзажи вокруг были очень негостеприимными.
– Да, – вздохнул конь. – Скажем, что струсил окаянный!
– Отлично! Что кричать надо? – спросила я, поглядывая на самый – самый верх. Очень надеюсь, что слух у Кощея так себе!
– Выходи! – подсказал шепотом конь.
– Выходи! – пискнула я, но посмотрела очень грозно.
– Выходи чудище поганое! – тут же суфлерски подсказал богатырский конь.
– Выходи … эм… мужик на любителя и… с плохим характером! – перевела я на язык самосохранения.
– Выходи, меряться будем! – подсказывал конь, пока я облизывала пересохшие от волнения губы. Интересно, полагается ли богатырям гигиеническая губная помада?
– Выходи, меряться будем, – пискляво повторила я. – И линейку с собой возьми…
Я посмотрела на коня, который скосился на меня.
– Нет, ну мы –то свою не взяли! Пусть вынесет, ему ведь несложно? Правда? Или в таком огромном замке нет простой – простой линейки? – негромко продолжала я, искренне надеясь, что хозяина нет дома.
– Меряться будем силушкой богатырской, – подсказал конь, дернув ухом и тряхнув головой.
– Меряться будем силушкой богатырской, поэтому линейку не надо! – повторила я, мечтая уехать отсюда как можно скорее!
– Выходи,а не то трусом тебя считать буду! Выходи, чтобы сложить свою буйну головушку, супостат проклятый! – подсказал конь, а я уже слегка потерялась в предложении. Когда мысли заняты тем, чтобы слинять отсюда как можно скорее, особо не вдумываешься в смысл фраз!
– Эм… Выходи, а то будешь … эм… трусом! Выходи, чтобы сложить свою буйную головк, – пыталась припомнить я, но помнила только обрывки. – Там слово такое было… Эм… О! Вспомнила! Термостат проклятый! Ой, т-т-точнее… Этот… Проститут проклятый! Что-то вроде того!
– Возвращай девиц плененных! – прошептал конь.
– Возвращай девиц плененных, – повторила я вполголоса.
Тишина радовала меня с каждым разом все больше и больше. Ну еще бы! Кощей – он же старый! А там, того и глядишь, проблемы со слухом и все такое…
– Ну,
