место диким природным инстинктам. Но понять природу гула Артему тогда не удалось. Действие адреналина заканчивалось, парни вырубились до утра…
3. Что у Африки в сердце?
Проснулись замёрзшие и с нехорошими предчувствиями. Ночью закутались в полученные тряпки, среди которых оказались и советские армейские одеяла, такие темно-синие, ну вы знаете. Спали, прижавшись друг к другу. Ночная температура, около 15-17 градусов Цельсия, выстраивала приоритеты совсем в другом порядке, нежели они расположены в голове у завернувшегося в плед читателя, отхлебывающего кофе с коньяком у камина.
С утра вывели до ветру, под конвоем и по одному. В пределах видимости было шесть вооруженных человек. В лагере было несколько больших палаток. Женщины и дети занимались хозяйством, отвлекаясь с любопытством и опаской на неведомых зверюшек – белых людей.
Местность Дарфур находится на западе Судана. Это гористое плато с дефицитом влаги и распространенным скотоводством. Оно находится очень далеко от столицы Судана – Хартума и от верхнего течения Нила. Великая река разделяется в Хартуме на Белый и Голубой Нил, но до этого места около 1000 километров. На Дарфур оказывает влияние Арабский север и сталкивается тут с влиянием черного племенного африканского юга.
Появился старший джанджавид, араб среднего возраста с дредами. Джанджавид в переводе с арабского означает «джинн на коне». И это полностью соответствовало текущей ситуации, потому, что он прибыл на лошади. Пленников вывели из палатки, вокруг них собрались почти все аборигены. Предводитель попытался провести допрос. Он говорил на арабском. А у наших друзей в арсенале на троих были: русский, английский, французский, нецензурный японский (он, как ни странно, еще пригодится), армянский, латышский и немецкий со словарем.
– Мон хо табиб?
– Пилоты мы. Инглиш, фрэнч, дойч…? – Ян пытался наладить контакт.
– Может Латвиешу? – предложил Артём, аборигены округлили глаза – Ну, я и не надеялся.
– Арабский? – Ян озвучил очевидный вариант.
– Арабия, арабия! Нам!
– Да мы уже поняли, что арабский. Только мы не понимаем ничего, по-вашему.
– Мон хо табиб? Дктор…
Диалог шел туго. Подключились жесты, интуиция и знание некоторых арабских и английских слов, корни которых были общие с европейскими. Мы же все люди – братья. Верить в эту незамысловатую истину хотелось всё больше.
В вопросительных предложениях похитителей часто проскакивающее слово «доктор» и характерные жесты навели на мысль, что похитить хотели врачей. Взяли наших друзей недалеко от двух госпиталей. И их, возможно, хотели использовать для лечения или проведения операции.
– Янис, дело плохо, я как хирург совершенно ни на что не гожусь.
– Каспер, ты сможешь вырезать из аборигена то, что им там нужно?
– Вырезать
