заметим, мирно уживались похвальный альтруизм и практическая выгода, поскольку дачные заготовки экономили заметную долю семейного бюджета и, что немаловажно, не травили организм всякой химией, без которой, как известно, ни один магазинный огурец не вырастает.
В настоящий момент семейная «карта занятости» выглядела следующим образом: папа с мамой, преподаватели института, отправились после летней сессии на заслуженный отпуск в гостеприимную Грузию, старший брат, айтишник-фрилансер, уже отработал своё послушание по копке грядок и обрезке веток, а совсем старшая сестра добивала текст кандидатской диссертации, защита которой была поставлена на начало осени. Кристину же завтра ждала прополка и ещё раз прополка.
Солнце уже прошло, наверное, добрую половину своего небесного пути от восхода до кульминации, когда Кристина, нацепив поношенные джинсы и плотную дедову гимнастёрку с длинными рукавами, – для защиты от мошкары – собралась приступать к трудам дневным. При этом она не забыла прикрепить к поясу мобильный телефон и сунуть в уши наушники, а неподалёку на небольшой залужённой полянке под раскидистой яблоней поставила шезлонг – для себя и табуретку – для кружки с кофе и толстой книжки. Ритмично покачиваясь в такт звучавшей в наушниках музыке, Кристина принялась за работу. Но тут телефон загудел и завибрировал – пришло сообщение. Кристина остановилась, чтобы ответить, но на её ответ тут же прибыло следующее сообщение, а потом ещё и ещё… Наконец, всё досконально выпытав у своих адресатов, Кристина вернулась к прополке. Если бы она взглянула на часы, то с изумлением увидела бы, что переписка заняла не менее получаса. И всё это время она простояла прямо на солнышке, которое уже начинало припекать. Вновь вооружившись наушниками, Кристина полезла под куст. Но не прошло и десяти минут, как телефон вновь загудел. На сей раз Кристина решила быть более лаконичной в переписке, и, покончив с ней, принялась сердито дёргать молодые, пряно пахнущие свежей зеленью и влажной землёй сорняки и складывать их в междурядьях.
Солнце тем временем всё ближе подползало к зениту, и Кристина решила, что пора сделать перерыв. Удобно устроившись в шезлонге, она отхлебнула давно остывший кофе, открыла книжку и… забыла обо всём на свете. Из забытья её вывел голос бабушки.
– А, это ты. Знаешь, я что-то так устала… – сонно потянулась в шезлонге Кристина. – Наверное, с непривычки, да ещё после города, – тут же затараторила она, словно оправдываясь за слишком долгую паузу в работе.
– Ладно уж, – добродушно отозвалась бабушка. – Времени-то знаешь сколько? Пора и на обед.
– Ну, пора так пора, – сказала Кристина, и устало провела рукой по волосам.
Сели на кухне – перекусить поскору, в рабочем порядке, как говорила бабушка. За обедом, состоявшим из борща, куриных котлет с варёной картошкой и – на выбор – компота из яблок, насушенных прошлой осенью из падалицы или свежезаваренного чая, Кристина больше молчала. Это не укрылось от внимательного взора бабушки.
– Кристиночка,
