меня меньше всего.
– Хорошо, Сашенька! Папа прав – чтобы начать новую жизнь и оставить весь этот ужас в прошлом, сначала надо восстановить справедливость. Поговорить с Артёмом Колесниковым, объяснить свою ошибку, извиниться. Постараться компенсировать ему всё то, что ты сделала. Только потом можно будет думать о будущем.
Конечно, я не спорила и пообещала подумать. Но обещание это было чисто формальным. Просто я слишком хорошо представляла, что исправить нанесённый Артёму ущерб невозможно. Да и моё будущее сейчас выглядело проблематично. Рассказывая родителям свою историю, я умолчала лишь об одном – так и не призналась, что в процессе этой аферы сама влюбилась в Колесникова. И что разрушив его жизнь, разрушила и собственные надежды на счастье. И это не говоря о профессиональной сфере. Несложно предугадать, что как только станет известно о моей роли в крахе бизнеса Артёма, вряд ли я смогу устроиться хоть куда-нибудь.
Второй месяц жизни в Испании прошёл совсем в другом ритме – неспешном и размеренном. Я гораздо больше времени проводила либо у себя на вилле, загорая, читая, гуляя вдоль моря, либо у родителей в длительных беседах. Мама и папа больше не затрагивали острых тем, предоставив мне возможность всё спокойно обдумать и принять решение, а сами сосредоточились на моём прошлом до аварии. Им очень хотелось подробней узнать о моих кровных родителях, бабушке, сестре. О том, каким ребёнком я была в детстве.
Однако, оставшись в одиночестве, вопреки ожиданиям родителей, я не размышляла о том, что стоит предпринять. Между мной и моим недавним прошлым как будто стоял барьер, и я боялась его перейти. Боялась снова задохнуться от нахлынувшей боли и ощущения вины. Но, в конце концов, поняла, что оттягивать больше нельзя, и решила вернуться домой, с ходу окунувшись в атмосферу, которой так страшилась.
Узнав, что я возвращаюсь, родители хотели поехать со мной. С трудом удалось уговорить их задержаться в Испании ещё на месяц. Я чувствовала, что одной мне будет проще принять решение. Возможно, вообще придётся переехать в другой город. Мама и папа были готовы последовать за мной. Но я считала, что второй раз срывать их с привычного насиженного места было бы совсем нечестно. В любом случае, сначала надо изучить обстановку и оценить последствия моих действий.
И вот теперь я сидела в самолёте, неуклонно приближаясь к месту расплаты. Расплаты за совершённые поступки, за трагические ошибки, за многолетнюю жизнь во лжи. Что ж, скоро увижу, действительно ли я готова за всё это отвечать. А самое главное – готова ли встретиться с Артёмом и взглянуть ему в глаза?
Через полтора часа я вышла из зоны таможенного контроля и с неудовольствием взглянула на плотную толпу встречающих, затрудняющую нормальный проход в зал аэропорта. Сделала несколько шагов и в изумлении остановилась, почти уткнувшись носом в табличку с собственным именем. Держал её абсолютно незнакомый
