некрасота – все это пронизано эронией, иронией возбуждающего намека, оттесненного секса и побеждающего эроса.
Эрония – это ирония самого эроса, в его отличии от «наивной», простодушно-природной сексуальности. Желание есть некая кривая, по которой природа посылает импульс размножения самой себе, – а человек по этой кривой убегает из природы. Цивилизацию можно рассматривать как грандиозную игру либидо с самим собой, систему его возрастания через самоподавление. Вопреки ходячему фрейдистскому представлению, цивилизация – это не тюремные оковы, от которых желание хочет поскорее освободиться, а напротив, это золотые цепи, которыми желание украшает себя.
По отношению к отдельным личностям цивилизация может действовать как репрессивная сила, но в целом человечество само выращивает в себе неутолимость желания посредством отсрочек и запретов. Поэтому вряд ли можно принять обязательную для классического фрейдизма связь между цивилизацией и неврозом и определение человека как невротического животного. Самоподавление желания – признак его здоровья, его владения собой. Только слабая эректильная функция (так называемый ejaculatio praecox) требует скорейшей разрядки, потому что не может выдержать долгого напряжения. Способность к многогранному и многоступенчатому наслаждению включает в себя и искусство воздержания, то есть саморазделение либидо на две силы, играющие между собой, торопящие и замедляющие процесс разрядки.
Диалогичность желания
Особенность эротики, по сравнению с сексуальностью, состоит в ее направленности не на тела, а на чужие желания. Как сказал поэт Роберт Фрост, «любовь – это неодолимое желание быть неодолимо желанным». Александр Кожев, французский мыслитель русского происхождения, отмечал рефлексивность, «вторичность», внутренне присущую не только мысли и слову, но и человеческому желанию, которое всегда направлено на чужое желание:
«…Антропогенное Желание отлично от животного Желания… тем, что оно направлено не на реальный, „положительный“, данный объект, а на некоторое другое Желание. Так, например, в отношениях между мужчиной и женщиной Желание человечно только тогда, когда один желает не тело, а Желание другого, когда он хочет „завладеть“ Желанием, взятым как Желание… Точно также Желание, направленное на природный объект, человечно только в той мере, в какой оно „опосредовано“ Желанием другого, направленным на тот же объект: человечно желать то, что желают другие, – желать потому, что они этого желают… Человек „питается“ желаниями как животное питается реальными вещами» [7].
То, что эротическое желание (в отличие от сексуального хотения) направлено не на объект (тело), а на другое желание, обнаруживает его диалогическую природу. Эротика – это непрерывный диалог моего желания с другими желаниями – диалог, в котором собственно
