видели один день Ивдель-реку, другой день Ивдель-реку, и третий, а там и до вогулов близко.
Бежим тайгой, однако, глядь – лыжня проложена. Ту лыжню стали, спасибо сказали, легче пошли. Я вперёд бегу, вóсь слышу – кто-сь кричит жалобно так, будто лиса зайчика дерет, жизнь отнимает. Видит Игнашка не поймешь что: мечётся что-сь рыжее в снегу, клубком катится. А это рысь-разбойница на Большой Начальник с лесины кинулась – большая рысь, лютая. Крови Бороды-Начальника всхотела.
А что Игнашке делать? Стрелять нельзя, однако, и ножом бить нельзя – Начальника везде тронешь. Тут Игнашка рысь за глот схватил, на себя, однако, принял. Рысь на Игнашке всё когтями мясо добыла. Ну, Игнашка её, однако, ясно, задавил… Крови из него много вышло вон.
Оклемался, однако, опамятовался. Борода-Начальник лежит, в кору да в оленый мох закопан, а подле – старый Вольк и кажет Игнашке по-вогульски таково ласково: «Хороший ты человек, Игнашка, однако, смелый! Ты Большой Начальник от смерти спас. Лежи поправляйся – я тебе друг, а ты мне гость дорогой». А это был самый старый на свете Вольк-Начальник.
Он Игнашке коренья приносил, говорил как делать, совсем вылечил, прежняя сила к Игнашке вернулась. Начальник тоже. Собралися Игнашка, однако, вобрат к своим бежать, а Вольк говорит: «Вот тебе, Игнашка, однако, соболья лапка, это вот моя тамга, дороже которой не найдешь. Ты её какому хочешь вольку покажи, а он тебя ко мне доставит, и поведу я тебя в синий туман. А коли кому тамгу отдашь, я его загрызу, однако…»
Сергей. Так, ла́дно всё это! А Исенин здесь при чем? И что за Вольк у тебя? Ваш, вогульский, что ли?
Игнашка. Вольк, однако, не вогульского народа. Общий!
Сергей. Тебя не переслушать, Игнашка! Про брата моего что-то знаешь, где он? Что глаза вылупил, дурень!? Брата моего знал ты, нет?
Игнашка. Пушкина!?
Сергей. Да какого на хрен, в козью щель, Пушкина!? Я тебя о Степане Прищепе спрашиваю, донневертер!
Игнашка. Степана Прищепу, однако, знаю! Тоже твой брат?
Сергей. Тоже…
Игнашка. У Стёпки есть брат-Исенин… Это тогда я здесь правильно сижу! Дождался однако…
Сергей. О-о-о! Степан где? Он живой, вообще?
Игнашка. Так сзади тебя, однако! Стоит.
Сергей оборачивается. Оказывается, сзади него уже давно стоит Степан.
Сергей. Стёпа!? Ты?
Степан. Я…
Сергей. Живой?!
Степан. Живой…
Сергей. Что-ж ты, брат, на письма-то мои не отвечаешь?
Степан. Не отвечаю…
Игнашка. А, он не может, однако…
Степан. Не могу…
Сергей. Как?!
Игнашка (забивая новую порцию табака в трубку). Стёпка ночью всегда живёт, совсем слепой стал… Гитлер-сука-начальник-плядь, однако…
Братья заходят
