style="font-size:15px;"> – Опять будешь поступать?! – Мне показалось, что я слышу плохо скрытый ужас в голосе. Хороший парень, хоть и одноклассник – волнуется, сопереживает.
– Хватит. Руся зовет меня в бизнес. Откроем ларек. А там будет видно.
– Возьмет тебя к себе ночником? Ночью сидеть страшно. Много пьяных. Каждый второй – бандит.
– Нет. Сделает напарником.
– Мне тоже предлагали идти ночником. Не рискнул. У меня сессия скоро.
– Говорит, что прибыль пополам.
– Я бы на твоём месте не пошел в ларек ночником. Хиловат ты. Побьют. Отберут товар. Потом квартиру продашь. Не ходи.
– Не пойду.
– Правильно! Я и то не пошел. – Сид подпер голову рукой. Закрыл глаза. Игорек, тот, что спал за столом, встрепенулся и сказал:
– Когда будем взрывать завод? Мне понравился ваш план. – Через секунду он снова храпел.
– Не ходи ночником. – Сид усиленно тер лоб и виски. – Черт. Что за праздник? Даже не потерял сознание.
Я кивнул. Мне тоже хотелось потерять сознание.
Зазвонил будильник. Игорьки стали подниматься, заглядывать в разные углы, что-то ища.
– Что это? – Золушкин слушал противный звук, медленно поднимаясь. Пьяные глаза стекленели. – Что это?!
– Это? Будильник. – Я тоже поднялся.
– Уже утро? – удивился одноклассник. – Утро?
– Утро. И мне пора на работу.
Игорек остановился посередине кухни и хмуро посмотрел на нас.
– Где мои учебники? – спросил он.
Глава 2
Мне всегда снились про работу черно-белые сны. Кто-то скажет: ранимая психика, кто-то понимающе хмыкнет. Не было во снах леденящего кошмара, только просыпался я всегда после них в холодном поту. Ненавижу черно-белый кафель. Сразу вспоминаю крыс, рыбный фарш и старших мастеров (самая смешная должность на производстве).
Никто не заметил моего ухода. Бригадир, простая тетка, на замену отпусков ставшая мастером, взволнованным шепотом докладывала директору по производственной части, что люди почему-то не хотят работать и бегут, бегут при каждом удобном случае. На что он ей ответил, таким же таинственным шепотом, пускай убегают – биржа труда ломится от безработных, желающих поработать в таком престижном месте очень много. Свято место не бывает.
Жалко, что я это слышал, пробегая мимо, играя роль беспроводной рации между рабочими на первом этаже и четвертом.
Жалко, что я не смог ничего ответить члену совета директоров продвинутого акционерного общества.
Жалко тех лет, что я провел в этом черно-белом сне.
Хорошо, что отрицательные эмоции остались в прошлом, от которого не убежать можно было только по детской наивности. Рассчитали меня, как и положено, через две недели, а вот за расчетными деньгами я должен был начинать бегать через пару месяцев – не раньше – в порядке очереди. Я чувствовал
