бритой головой. Было душно. По мере приближения к центральной части города менялся и пейзаж. Одно-, двухэтажные, похожие друг на друга дома сменились фешенебельными отелями, пестрящими рекламами высотными зданиями. Люди, особенно женщины, отличались здесь от живших на окраинах даже одеждой. Дрон успел заметить пару девушек в мини-юбках. Конечно, это могли быть и проститутки, а возможно, туристки из Европы или России, тем не менее контраст во внешнем облике Стамбула был большой.
Свернув с автострады, машина уперлась в высокие железные ворота, которые плавно откатились в сторону лишь после того, как человек в униформе турецкой жандармерии проверил какие-то документы у водителя и сидевшего рядом с ним полицейского, а потом заглянул в салон, словно для того, чтобы пересчитать пассажиров.
Тип в штатском вместе с конвойными сопровождал их по узким коридорам до самой камеры. Здесь условия были лучше. Две заправленные поролоновыми матрацами кровати, в углу, за перегородкой, – унитаз, а под зарешеченным окном размером с монитор компьютера – небольшой столик и два прикрученных к полу стула.
Но именно это насторожило Дрона. Он знал, как примерно обходятся в этой стране с преступившими закон людьми. У него возникло подозрение, что с ними играют в какую-то игру. Не прибавило радости и то, что на этот раз Джина поместили вместе с ним.
– Как ты думаешь, – усевшись на кровать и оглядев стены, словно пытаясь увидеть глазок видеокамеры, заговорил Вахид, – что все это значит?
– Сам хотел бы узнать, – Дрон прошел к столику и опустился на табурет.
– Это не тюрьма, – через некоторое время сделал вывод Джин, – и не следственный изолятор департамента безопасности.
– Ты бы поменьше вслух рассуждал, – как бы невзначай напомнил ему Василий.
Едва он закончил фразу, как загремел засов и в камеру вошел все тот же грузный бритоголовый мужчина, что сопровождал их из полицейского участка, и какой-то кучерявый парень.
– Как я понимаю, – с легким кавказским акцентом заговорил кучерявый, глядя на Дрона, – вы Агапов Василий Альбертович?
Дрон медленно встал и кивком подтвердил его умозаключение.
– Если знаешь, что в камере из двоих человек один чеченец, а другой русский, то вопрос глупый, – не выдержал Вахид. – Разве может он быть Асланом Умаровым?
Свой псевдоним он проговорил четко, выговаривая каждую букву.
– Такой порядок, – стушевался кучерявый.
– Ты чеченец? – Продолжая сидеть, Вахид упер руку в колено и исподлобья уставился на переводчика.
– Да, – подтвердил тот.
– Где мы находимся?
Лысый стал волноваться, переводя взгляд со своего спутника на Джина и обратно. Было ясно, что он не понимает ни слова. Спохватившись, парень начал торопливо переводить разговор. Выслушав переводчика, лысый что-то сказал. Кучерявый развернулся к Джину:
– Пока будем спрашивать мы…
– Хотя
