видимости? Имел ли он право на передвижение в таких сложных метеоусловиях? Дорога была ему хорошо знакома и еще несколько часов назад не представляла никакой опасности для передвижений из-за ровного рельефа местности. Но случилось то, что случилось, и он не искал для себя оправданий. Идея вернуться сюда его приободрила, но он не подавал виду, продолжая размышлять на эту тему. Немного погодя он наконец произнес:
– Идея хорошая, технически вполне осуществимая. При условии, что разлом не бездонный.
– Вот и выясним! – Дмитрий горел этой идеей. Он знал, что каждый разлом, как дверь в сокровищницу, открывает свои богатства.
– Хорошо. Вернемся на базу, обсудим это дело более детально.
Через полчаса из непроглядной мглы свирепствовавшей бури показались силуэты двух снегоходов – спасение пришло вовремя.
На базе пострадавших доставили в медпункт на осмотр к врачу.
У Петра Сергеевича почти вся грудь заплыла одним большим синим пятном. При осмотре доктор прощупал каждое ребро, совершенно не обращая внимание на его стоны.
– Терпи, Сергеич, – сказал доктор. – Рентгена нет, придется на ощупь определять.
– Может, обезболите его, доктор, – попросил Михаил. – Или спирта ему плесните?
– Только после осмотра. Я по его стонам диагноз точнее поставлю, поверьте!
– Тебе виднее, Юрий Геннадьевич, – прокряхтел Петр Сергеевич, терпеливо ожидая конца мучительного осмотра.
– Легким переохлаждением вас не напугаешь, – вынес свой вердикт доктор после осмотра каждого пострадавшего. – Синяки сойдут, порезы заживут, – доктор глянул на заклеенное в нескольких местах Борькино лицо, где оказались наиболее глубокие порезы. – Вам всем повезло. А вот тебе, Сергеич, повезло особенно – куртка смягчила удар. Иначе бы твои старые ребра переломались и скорее всего проткнули легкие и на этой печальной ноте закончилась бы не только твоя полярная деятельность, но и жизнь. А теперь прошу ко мне!
Мужчины прошли в соседнее помещение, служившее жилым модулем доктора. У окна стояла аккуратно застеленная кровать, тумбочка с традиционными фотографиями жены, детей и внуков. По центру разместился небольшой квадратный стол со скамьей и парой стульев.
– Присаживайтесь. – Юрий Геннадьевич открыл дверцу шкафчика и вынул оттуда пять граненых стаканов, со звоном поставив их на стол. Вновь вернувшись к шкафчику, он извлек из него бутылку коньяка, незамедлительно ее распечатав.
– О, – протянул Петр Сергеевич, – я думал мы разбавленным спиртом лечиться будем.
– Не тот случай, – серьезно ответил доктор, разливая коньяк по стаканам без остатка, поровну разделив благородный напиток между собравшимися.
– Не знаю почему, – продолжил доктор, стоя у стола со стаканом коньяка, – но мне кажется вы даже не осознаете, насколько вы были близки к гибели.
В небольшой комнате раздался глухой стук
