были прилично одеты, но сейчас у одного куртка явно на левую сторону вывернута, у второго болтается вырванный с мясом воротник когда-то белой рубашки.
– Молодая совсем, – оценил меня Арни. А Барни просто хмыкнул, утерев нос кулаком. И не удостоил меня ни словечком.
– Добрый день, ребята, – поздоровалась я на рефлексе, увидев детей.
– Это ваши молодые хозяева, будьте добры их называть как подобает, – обожгла меня высокомерным замечанием Иверия, – молодой хозяин Арнольд и молодой хозяин Барнес.
Мальчишки торжествующе на меня поглядели и гадко захихикали.
– А я еще и старший хозяин, меня надо слушаться больше, – заявил Барни.
– А я умнее чем ты, значит меня она должна слушаться! – закричал Арни так громко, что у меня чуть уши не заложило.
Старший брат в ответ на это не придумал ничего лучше, как выкрутить нос младшему. Мальчишки снова самозабвенно принялись друг друга мутузить.
Их мама снисходительно смотрела на потомство, не поправляя и не делая ни единого замечания. Меня удивила железная выдержка водителя. Он даже не вздрогнул, когда на заднем сиденьи началась эта вакханалия. Видимо, он привык к подобным представлениям.
Мне хотелось заорать тоже, прежде всего, на эту мамашу, которая спокойно и даже с одобрением кивает головой, когда ее чадушки заявляют, что это я должна их слушаться!
Эй, а вы ничего не перепутали? Вам, кажется, нужна гувернантка для ваших трудновоспитуемых детишек?
Но при них я не должна ничего выговаривать родителям. Это мое правило. Однако, Римзам придется побеседовать со мной, если они хотят, чтобы от меня в их доме был толк.
– Что ты сказала? – Иверия смотрела на меня, как на лягушку, которая вдруг выпрыгнула из ее салатика посреди званого обеда. – Как к тебе должны обращаться мои дети?
– Как к своему педагогу, – терпеливо пояснила я этой высокомерной, уверенной в своей безоговорочной правоте, женщине, – если мы хотим добиться в их поведении прогресса, нам, взрослым, стоит выработать единую стратегию.
– Мы приняли тебя в наш дом, – пафосным тоном начала Иверия, – не для того, чтобы ты нам указывала, как растить сыновей.
– Но наше агентство специализируется на детях со сложностями воспитания! – я начала заводиться. Да, эти снобы отвалили кучу местных денег, чтобы притащить меня в свой дорогой трехэтажный дом. Но я гувернантка, а не горничная. А значит, должна иметь право голоса по части того, что их ребят касается.
– Мы обратились в вашу “Катастрофу”, – Иверия чеканила каждое слово, – потому что обычные няньки проявляют слишком много прыти, пытаясь переделать творческую натуру наших шалунов. А у тебя нет иного выбора, как принять их такими как они есть. И больше мы к этому разговору не возвращаемся. Прислуга должна знать свое место! Поняла?
Я мрачно кивнула.
– Не слышу! – возвысила голос Иверия.
– Да, я поняла вас.
– Хозяйка! –
