перепуганные глаза и помотала головой.
– Немая, что ли? – сказал он, что плюнул.
Ну почему сразу немая? С голосом. Даже пою иногда в машине, если волну поймаю. Не слышал он моих фальшивых «джага-джага».
– Как тебя зовут, чистое дитя? – вдруг подался вперед тот, что с венком. Мой спаситель!
«Герцог» фыркнул, намекая, что не такое и чистое. Но я и без его скукоженной от счастья физиономии знала, что помыться бы не мешало.
Нервно сунула нос в подмышку… Че-е-ерт! Стресс и пробежка по горной местности напрочь подкосили магию хваленого антиперспиранта. Несло от меня… точно не арабскими духами.
– Твое имя, дитя, – настойчиво напомнил старший брат.
– Ааа… Лиза… – прошептала я, оглядываясь и виновато морщась от собственного убийственного аромата. Шустро отступила к душистым фиолетовым звездочкам и шепотом спросила у «жреца»: – Простите, у вас не найдется свежей лимонной дольки или там…
– Ализа? Ализель? – с нотками театрального пафоса перебил суфлер-монарх. Я равнодушно кивнула: Ализель так Ализель. – И как ты оказалось здесь, прелестное создание?
Герцог снова красноречиво поморщился, усомнившись теперь и в моей прелестности. Я его не винила.
– С холма… слезла.
– Ты спустилась из храма Верганы? – с наигранным восторгом подсказал тип в веночке.
Следом за ним я подняла взор на вершину крутого склона. Сощурилась, проморгалась.
Как будто на голой макушке отсвечивал металлический шпиль, какой бывает на крыше замка или церковном куполе. Я замерла в обмороженном изумлении: когда успели декорацию навернуть? Высоко же. Туда полчаса ползком.
Но опять послушно покивала: из храма так из храма.
– Богиня лично послала тебе деву по заслугам, брат мой! – Монарх взволнованно теребил венок. Так замучил украшение, что оно устало сползло на левое ухо. – Будет глупо отказаться от бесценного подарка, Габ…
– За какие же заслуги Вергана решила меня столь жестоко наказать? – издевательски прошипел тот, который герцог. – Прислав мне… вот это?
Фу! Надоело!
Вот же хам. Или герцог, или сценарист – кто-то из двух. Возможно, что оба, но разбираться я не собиралась и решительно отвернулась от «герцога» в поисках выхода.
– Знаете… я, пожалуй, пойду, – пробормотала себе в губу.
Кивнула на девиц в первом ряду. Мол, возьмите на главную роль любую другую, они вон как глазами зыркают. А сама, задрав подбородок, стала решать – двигаться вверх, на склон, или вперед, через толпу разодетых зрительниц.
Взъерошенный зверек ускорился. Мельтеша внизу бело-желтым пятном, горностай уже наматывал два круга по цене одного. Равнодушно перешагнув мохнатого, я потерла саднящую ладонь и гордо оправила измученные лоскуты (герцог одним взглядом дорвал то, что уцелело после холма).
Поджав губы в показной обиде, я двинулась мимо
