style="font-size:15px;"> Которую спас развеселый «Мур-рк!».
– Ой… – я попыталась стряхнуть белую кошку с черного платья.
Негодница примостилась у меня на коленях и нахально запустила когти в шелковую ткань. Делая вид, что ластится, Хермина еще пару раз пропорола юбку.
– А ты ей понравилась! – с удивлением воскликнула Изольда.
В тот же миг я с упоением чихнула, снеся салфетку. Глаза заслезились, опухли, а мохнатая зараза, пользуясь моей дезориентацией, больно цапнула за палец. Вонзила коготки в коленку и опять довольно мяукнула.
Вот же… тварюшка!
Без капли деликатности я стряхнула животное на пол, за что оно одарило меня надменным шипением.
– Да шипи ты сколько влезет, – прошептала кошке одними губами и замотала салфеткой кровящий палец.
Эти две негодяйки сговорились меня извести!
Нос чесался, из глаз текли слезы, прокушенный палец ныл, а черное платье облепило белой шерстью, точно декабрьским снегом. Катастрофа.
Не выдержав свалившихся на меня невзгод, я торопливо убежала в ванную. Начихалась там всласть, умылась, оттерла от платья шерсть, промокла чуть не насквозь…
Со вздохом уперлась ладонями в холодный кафель и оглядела в зеркале трагически потекший макияж. Может, действительно сбежать, пока не поздно? Я чужачка в мире мрамора, глянца и дорогих духов.
Распахнув маленькое окошко, я вдохнула сладкий летний воздух. Пахло травой, нагревшейся за день, полевыми цветами и чем-то неуловимым. Терпким, волнующим, многообещающим…
Темнеющий вдали холм звал без слов. Как манит природа уставшую душу. Как влечет свежесть того, кто истекает потом. Как тянет к свободе узника, что закован в цепи.
В дверь забарабанили, и я резко подскочила. Стукнулась лбом об оконную раму и с тихим «уууу» осела на кафельный пол. Ну что за день-то такой, мм?
– Лизавета? Ты в порядке? – озабоченно поинтересовалась Изольда из коридора.
– Все хорошо. Обычная аллергия.
– Артемий звонил. Приземлился, ждет багаж, просит встретить! – крикнула матушка жениха и подергала ручку. – Ты с нами или тут посидишь?
То «не жди меня», то встречайте его с хлебом-солью и ковровой дорожкой… В этом непостоянстве весь Ворошилов!
До аэропорта из пригорода минут двадцать быстрой езды. При таком раскладе я вполне могла и сама его дождаться на парковке, не растаяла б…
Поехать?
Я поймала припухшее отражение в хромированном глянце, заляпанном красными каплями.
– Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок, Изольда Алексеевна.
«И отмыть вашу драгоценную ванную от своей крови и соплей», – добавила в мыслях.
Огляделась вокруг. Снятое помолвочное колечко с неприлично крупным камнем лежало в розовой луже, добавившей мраморной раковине характерных разводов. Рядом валялась
