крыс. Чтобы создать впечатление, что неизвестные злоумышленники использовали настоящих животных. Леди Дельсийе рассчитывала, что после такого представления декан все же накажет своих учениц.
Но, кажется, что-то пошло не так…
«Ладно, взрослая колдунья и полноценная арифмантка уж как-нибудь справится с моей кустарной поделкой», – подумала Рианет.
Что характерно, профессор Придери не спешила бросать «в бой» своих учениц. Морщась, покусывая и поджимая узкие губы, арифмантка что-то мысленно высчитывала и готовилась к масштабному заклятью. Рианет с тихим восторгом следила за тем, как вокруг фигуры профессора закручивается сила и как она перетекает к рукам.
– Сейчас что-то будет, – выдохнула леди Дельсийе.
Именно в этот момент декан Лин-Торванс подал голос:
– Лайма, если ты не можешь…
– Для вас – декан Придери, декан Лин-Торванс, – тут же вскинулась дама.
И одним движением руки отправила в стену общежития около полусотни ярких искр, каждая из которых нашла свою крыску, и Рианет прикрыла глаза.
Она, к сожалению, поздно, нашла ошибку. Не в своих расчетах, нет.
Леди Дельсийе обнаружила ошибку того, кто изначально заклял стены. Еще одну ошибку, которая казалась незаметной.
Сорок две иллюзорные крыски лопнули с жутким шумом, но не успела декан Придери бросить пару победоносных фраз, как откуда-то с земли послышался писк.
– Что за…
Со всех сторон парка к профессору Придери стекались крысы. Пищащий серый ковер за считаные секунды погреб под собой истошно кричавшую женщину!
– Una battaglia di incendio! – донеслось откуда-то со стороны, и в крысиную гору понесся огромный шар огня.
– Идиоты, – выдохнула Рианет, – она же тоже сгорит!
Об этом подумала не только леди Дельсийе, и пылающий шар был сбит огромным, мощным водяным торнадо:
– Tempestas aquae!
Все видимое пространство заволокло горячим паром…
– Я их учу-учу, а они не умнеют, – скорбно проговорил декан Лин-Торванс.
Налетевший шквалистый ветер унес молочно-белые клочья магического пара, что образовался из-за столкновения двух заклинаний. А после и крыс сдуло: сильнейший порывы воздуха срывались прямо с ладоней декана Лин-Торванса.
– Тот, кто это сделал, – на щеках арифмантки кровоточили мелкие царапинки, – будет отчислен!
– Да неужто, – удивился декан Лин-Торванс, – мне всегда казалось, что к студентам своего факультета вы проявляете невиданное чадолюбие.
– Это. Не. Мои. Студенты, – отчеканила профессорша.
– А чьи? Впрочем, перенесем научный диспут в учительскую. Господа, представление окончено, расход…
Ш-шурх-х.
Со стен общежития тихо осыпались облицовочные плиты.
«Спасибо, безымянные боги, теперь нас не вычислят», – пронеслось в голове Рианет.
А
