не ищи больших денег, погубишь себя. Есть бизнес от фабрики, вот и трудись. Но ему, видимо, проще было списать пару цистерн топлива и налево их толкнуть. Раз прошло, два прошло, а потом ревизия, опечатали склады, а он продолжал торговать. Вот и влетел. Милиция разбиралась, но о делах его и разговора не было – военные не хотели лицо армии портить, сошлись на ограблении, а что у него брать, и кошелька при нем не было, жена говорила потом. А какой парень был.
Не чокаясь, выпили. Доброву стало не по себе. Он мало знал Евгения, но всё же знал, а вот нет больше человека. Только и остаётся помянуть.
Тарас продолжил.
– Олег помнишь наш последний разговор, я тогда тебя ещё оборвал, не совсем тактично оборвал, прости. Так вот, вернусь к нему. Понимаешь я готов честно работать, но как можно, когда всюду воровство, оно уже в норму вошло. Союз развалился: всё тащить стали и чем выше по должности начальник, тем он больше тащит. Порой сами не могут, так подчинённых заставляют. Здесь такое твориться… Кляну себя, что согласился на назначение в Киев – генералом пожелал стать. Трудился сейчас где-нибудь в средней России. Нелегко, понимаю, зато не было бы этой гнусной кормушки рядом. Жил бы как все, на зарплату. Или уволился, в бизнес пошёл, я мужик толковый, деньги на гражданке лопатой загребал бы. А сейчас… Втянулся в грязные дела. Ты понимаешь, моими руками кое-кто греется. И остановиться нельзя – заменят, а перед этим горло перережут. Вот так-то. Что делать не знаю. Но понимаю одно, надо выбираться из этой ямы, а иначе как Женьку с пакетом на голове найдут. Ты не пойми, я не плачусь и не за советом тебя позвал. Есть у меня варианты, и не один. Хочу заграницу уехать. Паспорт сделал, в том числе и на семью, нужны только деньги. Грядёт у нас очередная реорганизация, слухи ходят многих пометут и мои позиции шатки, могу и я загреметь. Но вот мои шефы с учётом ближайших перемен, интенсивность финансовых операций увеличили в разы, счета на обнал уже пачками идут, некогда и реальными продажами заниматься. В этом «саквояже с деньгами» и для меня какая-то доля будет. Кстати могу и тебе что-то сбросить. Как распорядиться сам разберёшься.
Но вот что меня тревожит. Слежку за собой чую. Кто не пойму, но я чувствую и реально вижу парней и у дома, и на работе. Пару жучков в кабинете снял. Не пойму только, кто это всё организует, то ли мои мне не верят, то ли какая команда сверху пришла. Боюсь, как бы крайним в этих финансовых афёрах не сделали. А такое вполне возможно. И вот ещё что. Не дай бог, что произойдёт, о семье позаботиться прошу. Татьяна, ты знаешь, сирота, родных и не было, мой батя болен, за всех их боюсь…
Такой поворот в разговоре Олег не ожидал. Ехал обо всём думал: и о том, что Чуприй решил через него гонять какой-то военный товар, поучаствовать в его бизнесе планирует, но вот такой разговор.
Пока готовились к обеду, гуляли по роскошной приусадебной территории, у него было время поразмышлять. Чем он мог помочь Тарасу? Собственно говоря, ничем. Его «кухню» он не знал. Догадывался, что занимается Чуприй некими финансовыми делами. Ну и что, финансистов в армии полно: кто стреляет, а кто и денежки считать должен – всякого люда в армии много. Успокаивать друга? Добров
