Белая Змея Мин… – Прозрачно-непроницаемый взгляд темных глаз скользнул по склоненным головам, заставляя их опуститься еще ниже. – А что такое с Лаумой? – в звонком, как падающая льдинка, голосе мелькнуло легкое удивление.
Дина через плечо покосилась на старуху – челюсти той продолжали мерно двигаться, пережевывая остатки добычи.
– Она… очень сильно расстроилась.
– Что могло до такой степени расстроить дочь ливня и крови? – с брезгливым женским интересом разглядывая морщины и клыки Лаумы, обронила Владычица.
– Любимую игрушку поломали, – едва слышно шепнула себе под нос Мраченка.
Лаума обиженно всхлипнула и тоненько, на одной ноте заныла.
– Найдите ей другую, и побыстрее, так же невозможно! – Взмахом тонких длинных пальцев она скомандовала Дине подняться. Секундой позже Мраченка и Белая Змея, как самолеты из пике, вынырнули из затяжного реверанса, лишь Лаума продолжала стоять на коленях, беззвучно всхлипывая и размазывая слезы по морщинистым щекам.
Заполнявший тронную пещеру пар начал медленно оседать, словно ниспадал тяжелыми складками занавес. Каменные колонны мерцали, испуская молочно-белый свет. В воздухе, сплетаясь в причудливые узоры, танцевали пестрые огоньки, а за ними гонялись змейки с яркими павлиньими крылышками. По грубым каменным складкам пещерных стен мелькали причудливые тени, вспыхивали, отражаясь в чешуе драконов, цветные блики. Порывистые огненные в черной, желтой, оранжевой, алой и темно-багровой чешуе, водные всех оттенков голубого и синего, зеленые, коричневые, песочные и цвета палой листвы земляные. То опускаясь, то подлетая в воздух, мелькали почти бесцветные воздушники. На застеленных коврами каменных уступах сидели разряженные двуногие ящеры-сэвы – ящерицы кокетничали с драконами, ящеры выглядели не очень довольными. Меж когтистых лап крылатых змеев скользили ползучие змеи-ямм: с завитыми волосяными гривами, витыми рожками, украшенными драгоценными камнями крохотными крылышками, лапками с позолоченными коготками и усами-вибриссами, обсыпанными цветной пудрой, они элегантно обвивались вокруг украшенных гирляндами цветов качелей, болтая с воздушниками о высоком, а с земляными – о земном.
– Ква! Квек! Бре-кек! – множество лягушек – зеленых, желтых, коричневых древесных, совсем крохотных и весьма внушительных – восседали на листах кувшинок в крохотном пруду и на торчащих прямо из скалы древесных корнях. Прудик отгораживал от остального зала глубокую нишу в стене, откуда, словно из театральной ложи, пялилась громадная пупырчатая жаба. Голову жабы венчала крохотная золотая корона, а в зеленой лапе с наманикюренными коготками она держала кубок.
Бесчисленное количество мелких змеек-прислужниц скользили на хвостах, балансируя поставленными на головы подносами: чаши с вином, блюдечки с разноцветными лепестками, широкие листья с червячками и мошками, и на отдельных подносах – крохотные рюмочки с молоком и тарелочки
