ждут, когда подъедут машины комендатуры. Наверняка кто-то для верности сидит в Курчалое.
– Филин, это Стропа, – голос старшего лейтенанта заставил Антона посмотреть в ту сторону, где, по его мнению, тот укрылся.
– Слушаю, Филин, – ответил Антон.
– Вдоль дороги, в северном направлении, прошли трое с оружием.
– Началось, – выдохнул Антон.
Глава 4
Верона тыльными сторонами ладоней картинно откинула на плечи еще влажные после душа волосы, взяла из выдвижного ящика комода фен, воткнула вилку в розетку и посмотрела в висевшее на стене зеркало. За ее спиной на кровати изнывал от ожидания чеченец.
Он заметил, что она на него смотрит:
– Ты долго?
– Не волнуйся, скоро, – с этими словами Верона надавила указательным пальчиком на кнопку. Горячая струя воздуха ударила в висок, затеребила локоны, приятно щекоча кожу. Слегка склонив голову набок, левой рукой она стала перебирать каштановые пряди.
Продолжая нервировать чеченца своей нерасторопностью, Верона мило улыбалась его отражению. В ответ он, все больше распаляясь, сверлил ее спину злым взглядом.
Между тем сушка волос была лишь поводом оттянуть время очередного соития. В другой раз она бы не раздумывая легла и в таком виде. Все равно спустя час снова под воду. Ей незачем было наводить марафет перед клиентами. Замуж за них она не собиралась, собственный имидж был скорее во вред. Причина крылась в другом. Мысль о побеге полностью завладела ее разумом. Казалось, она уже ни о чем больше думать не в состоянии. С одной стороны, Верона была уверена, что, даже если ей удастся завладеть оружием, она не сможет стрелять в людей. Не потому, что жалко этого чеченца и остальную, обитающую в этих стенах, мразь. Попросту она страшно боялась тюрьмы. Да, здесь, в Германии, условия содержания заключенных не идут ни в какое сравнение с российскими, а уж тем более с ее нынешним положением бесправной наложницы. Но она была уверена, там ее обязательно найдут дружки Парады и Соньки. Верона даже думать не хотела о том, чем все закончится, если она убьет или покалечит чеченца. Эти из-под земли достанут. Если ее оправдают и отпустят, легче не будет. В России еще проще свести с человеком счеты. Тем более Парада и Сонька – это лишь звено, маленькие шестеренки огромного механизма, безжалостно перемалывающего девичьи судьбы и жизни ради денег. В Питере осталась Наталья. Она знает адрес родителей. Это еще один довод не в пользу побега. Но как, оказывается, приятно просто помечтать о расплате и свободе! Фантазируя, Верона представляла, как она входит на кухню с пистолетом. Сонька считает деньги. Перебирая купюры, проворно мелькают пальчики с ухоженными ноготками. Парада завороженно смотрит. Охранник с безучастным лицом стоит у окна.
Со словами: «Ну что, твари, не ожидали?!» – Верона направляет ствол в голову Парады. Сонька вскрикивает, деньги рассыпаются. Одновременно рука чернявого охранника тянется
