style="font-size:15px;"> Около полудня Павел скомандовал опустить парус, налег на рулевое весло. Ушкуй стал поворачивать вправо и вошел в русло небольшой реки.
– Пижма, – пояснил Павел.
Снова подняли паруса и шли под ними почти до вечера.
– Везучий ты, парень: ветер все время попутный, под парусом идем, на весла не садились, – сказал за ужином кормчий.
После кулеша – снова в сон. Только поспать не удалось. Когда наступило время второй вахты – ближе к первым петухам – раздался всполошный крик:
– Тревога! Тати!
Все мгновенно вскочили и бросились к ушкую. Расхватали из носового рундука топоры да сулицы – эдакие коротенькие метательные копья в три локтя длиной – и кинулись назад на полянку, где вахтенный Капитон с кем-то схватился. В слабых отблесках едва горевшего костра Мишаня никак не мог разглядеть – кто с кем дерется. Не долго думая, он бросил в костер валежник. Костер ярко вспыхнул и осветил поляну.
Четверо чужих обросших мужиков в драной одежде дрались с командой. Чужаки, держа в руках дубины довольно жуткого вида, напирали, пользуясь превосходством в длине своего оружия. Силы были примерно равны, и бой шел с попеременным успехом. Слышались крики ярости, стоны от ушибов, крепкий матерок.
Мишаня никак не мог определиться, что ему делать – он растерялся. Павел крикнул:
– Помогай!
Чем? Как? Мишаня выхватил из костра горящую головню, подскочил сбоку к нападавшему мужику и ткнул ему головней в лицо. Мужик взвыл, волосы у него на бороде затрещали и вспыхнули. Мужик заорал, бросил дубину и схватился за лицо.
Матрос – а это был Никанор – тут же воспользовался удобным случаем и сулицей ткнул нападавшего в живот. Мужик рухнул на землю и засучил ногами. Мишане стало страшно, он отбежал в сторону.
Численный перевес сразу сказался, разбойники дрогнули, и когда Трофим раскроил топором голову еще одному татю, побежали и скрылись в темном лесу.
– Фу, отбились! Сколько же этого дерьма развелось – ни тебе по дороге с обозом проехать, ни на стоянках отдохнуть спокойно не дают. Раненые есть? – спросил Павел.
– Кажись, у меня рука сломана, – простонал Капитон.
На него напали неожиданно, и он не успел защититься. Благо тревогу поднял.
Корабельщики содрали толстую кору с дерева, наложили ее на руку и все обмотали холстиной. Спать уже никто не ложился.
– Молодец, парень, ловко ты головней в харю-то ему ткнул! – похвалил Павел. – А вообще-то знай, что какое-никакое оружие у нас в носу ушкуя лежит: топоры, сулицы – даже меч!
Мишаня кивнул и спросил:
– А почему у него волосья на бороде затрещали?
– Тати по лесам сидят, бани годами не видят и руки после жирной пищи о бороду вытирают. Промаслена борода-то, потому и загорелась. У тебя по годам твоим малым борода еще не растет, откуда тебе об этом ведать?
За полдня они успели подняться до верховьев Пижмы.
