наложить шов, – ответила Катарина.
– Это все? Ему угрожали? Что они сказали?
– Нет, кажется, нет.
– Но вам об этом рассказал Аксель Нильссон?
– Да.
Катарина Шале о чем-то задумалась. Она дважды поменяла позу, и каждый раз при этом звякала золотая цепочка у нее на шее.
Волосы Катарины были высветлены и тщательно причесаны, ни одного выбившегося волоска, хотя последние дни у нее по понятным причинам и выдались беспорядочными. Она была стройной и подтянутой, лицо, к которому сейчас вернулся нормальный цвет, оказалось загорелым и ухоженным. Сложно сказать, сколько ей лет, но должно быть, минимум пятьдесят пять. Она, конечно, следила за своей внешностью.
Тедди ждал, что Карл-Юхан продолжит. Но он ничего не добавил.
– Полиция, во всяком случае, ничего не сообщала нам об этом нападении.
– Да, но это ни о чем не говорит. Вы не пострадавшие и не свидетели. Аксель не говорил, был ли кто-то из друзей Филипа рядом, когда это случилось?
– Нет.
– Были другие свидетели?
– Насколько нам известно, нет, но Филипу, скорее всего, помог кто-то из бара.
– Вот как, я об этом не слышал. Вы знаете, кто это был?
– Увы. Аксель, похоже, тоже не знал.
– Еще один вопрос: у Филипа есть братья или сестры?
– Да, сестра, Каролина, – ответил Карл Юхан.
– Она живет в Стокгольме?
– Нет. И при чем здесь она?
– Может быть, она что-то знает? Они с Филипом близки?
– Нет, я бы так не сказал. Она ни с кем не была близка, если можно так сказать.
– Могу я получить ее номер?
Тедди отчетливо заметил это движение, хотя Карл-Юхан и пытался его скрыть. Отец Филипа покосился на Катарину и покачал головой.
Они ответили почти одновременно:
– У нас нет ее номера.
Диван в библиотеке стоил, вероятно, больше, чем вся обстановка в доме ее родителей. Но это неважно – спина у Эмили все еще болела после той акробатической позы, когда ей пришлось на нем посидеть.
Теперь она стояла в холле, только что переговорив с Магнусом: поверенный Филипа скоро приедет в офис, чтобы с ними встретиться.
Мертвая зебра таращилась на нее. Эмили ждала заказанного такси. Из библиотеки доносились голоса Тедди и старших Шале.
Сначала голоса были сухими и ровными. Они явно ему не доверяли, и он, похоже, не понимал, как нужно говорить с такими людьми. Она только надеялась, что он не вел допрос в идиотской гангстерской манере. Потом что-то произошло, голоса за дверью стали мягче. Интересно, что такого он сказал и как вел себя, раз ему удалось заполучить их доверие.
На стенах здесь висели бра и две большие картины. Совсем иной стиль, чем в кабинете Магнуса: на этих картинах были изображены местные животные, лиса и куропатка, бегущая по снегу. Эмили хотелось спросить, что зебра думала о таком обществе.
В ожидании такси она попыталась
