Судорожно дернулось обвисшее плечо, «клюшка» грохнулась на пол. Инвалид переморщился, потянулся за ней, страдальчески кряхтя. Тело ему повиновалось плохо.
Подполковник с полнейшим равнодушием взирал на ужимки убогого.
Он помнил Железкина другим. Наглым, развинченным, цепким, как шимпанзе. У него были рандолевые[40] фиксы и густая смоляная чёлка по брови. Сейчас – коричневые пеньки во рту и обсыпанная псориазной шелухой плешь. Татуированные перстни на фалангах пальцев выцвели и казались баловством, ребяческой данью дворовой моде.
«Не наш клиент. Наш ловкий, сильный», – констатировал Сутулов, но Олежку расхолаживать не стал.
Тренинга ради протестировал формирующийся оперской интеллект:
– Н-ну че-его? По…п-подходит?
– Владимир Борисыч, я по хронологии иду, – старлей напряг кожу на лбу, к образованию морщин усилие не привело. – На две даты у него есть алиби, на другие две – нету, ещё три остались. Надо проверять, короче.
– З-занимайся, – одним выстрелом Сутулов убивал пару зайцев.
Попрофилактировать Железкина стоило, овечкой ООР только прикидывался. И дело оперучёта надо набить. Велено отрабатывать судимых, значит, будем отрабатывать.
Сутулов прошёл к себе. На правах ветерана он располагал отдельным кабинетиком. Угловым и тесным, но, как говорится, лучше маленький, да свой.
На окне – грязноватые кремовые жалюзи, на тумбочке – телевизор «Philips» с пыльным экраном. Телик спонсоры задарили в комплекте с видеоплеером «Aiwa», травмировавшимся при падении с высоты собственного роста в процессе одной культурной офицерской посиделки.
Двухтумбовый стол накрыт стеклом – зелёным и толстым, таким стеклят витрины магазинов. Столешница под ним сплошь выложена копейками, каждая монетка – кверху аверсом. Оригинальный мельхиоровый пазл из сотен крохотных Георгиев Победоносцев декларировал, что упорства хозяину кабинета не занимать.
Зазвонил городской телефон. В отличие от внутреннего, сигнал у него приятно воркующий. Номер, определённый АОНом, был незнаком.
– С-слушаю.
– Бонжур! Андрея Владимировича я могу я услышать? – судя по тембру, голос принадлежал молодой женщине.
Сутулов прикинулся дурачком:
– Ка…какого?
Женщина предсказуемо смутилась:
– Простите, это – два девятнадцать тридцать семь? Я правильно набрала?
– Н-ну, да.
– Рязанцева можно к телефону пригласить?
– П-по какому во-опросу? – подполковник не унимался.
– По личному.
– По ли…личному на м-мобильник зво-оните.
– Я звонила, он не отвечает.
Ясный-красный. Следующую реплику Сутулов выдал виртуально. В Турции роуминг, вот Андрюха и отрубил телефон. Чтоб, значит, на «бабки» не попасть.
– Скажите, пожалуйста, он работает? – зондаж продолжался.
– В-в
Рандоль – металл, по цвету и блеску напоминающий золото, со временем темнеет и окисляется.
