до аэропорта, собрала ли вещи… Накануне вечером они об этом не говорили. Он не хотел ее будить, потому что чувствовал себя хорошо рядом с ней. Он никогда раньше не испытывал подобного чувства – ощущения полноты жизни. Оно придавало смысл многим из прочитанных им книг. Ему казалось, что он понимает такого рода чувства умом, но теперь он понял и сердцем. Джулиус едва мог дышать от благоговения.
Если он будет лежать очень тихо, возможно, она и не проснется. Возможно, она пропустит свой рейс. Возможно, ему удастся провести с ней еще одни волшебные сутки.
Но Джулиус был человеком ответственным. Не безрассудным. Поэтому он пощекотал ей щеку волосами, и она стала просыпаться.
– Эй, – прошептал он. – Сегодня у тебя самолет.
– Не хочу уезжать, – пробормотала Ребекка, уткнувшись ему в плечо.
Он провел рукой по ее теплой коже:
– Ты можешь вернуться.
Он стал гладить пальцем ее веснушки. Их было сотни. Тысячи. Он никогда не пересчитает их.
– Во сколько у тебя рейс? Как ты будешь добираться до аэропорта?
Она не ответила, просто взяла его за руку и посмотрела на часы у него на запястье.
– Самолет в час дня.
Джулиус в тревоге сел на кровати. Было уже десять.
– Черт! Тебе нужно вставать. Ты опоздаешь! Я могу отвезти тебя, но не думаю, что ты успеешь.
Он хватался за одежду, натягивая, что подворачивалось под руку. Ребекка не двигалась.
– Я не поеду.
Он уже надевал джинсы, но при этих словах посмотрел на нее:
– В смысле?
– Я решила. Еще вчера вечером. – Она тоже села на постели, и ее волосы разметались по плечам. – Я хочу остаться здесь. С тобой.
Джулиус засмеялся:
– Не может быть.
Его охватила легкая паника.
Ребекка широко раскрыла глаза:
– Разве ты не чувствуешь то же, что и я? Как будто ты встретил любовь всей своей жизни?
– Да, но…
Это была невероятная ночь. И он был сражен наповал, если можно так выразиться. Но Джулиус был достаточно благоразумен, чтобы понять, что нельзя принимать судьбоносные решения после одной проведенной вместе ночи.
Похоже, Ребекка считала иначе.
– Все вполне логично. Я хочу специализироваться на английском языке. Я хочу заниматься языком в лучшем месте на планете. И это место здесь, в Оксфорде, разве не так?
– Так. Полагаю, что так. Или в Кембридже.
– Я достаточно умна. Это точно. Если я смогла поступить в Браун, то смогу поступить и в Оксфорд.
Джулиус снова рассмеялся. Не над ней, а над ее самоуверенностью. Девушки, которых он знал, никогда не были столь дерзки. Их воспитали скромными и сдержанными. Ребекка же собой гордилась.
Она скрестила руки на груди:
– Не смейся надо мной.
– Я не смеюсь. Я просто думаю, что ты слегка погорячилась.
И это было еще мягко
