а у нас нет денег.
Он посмотрел на нее, и она выдержала его взгляд, молясь, чтобы он не начал на нее давить. Знает ли он? Поэтому ли он заговорил об этом? Ей приходилось быть осторожной, потому что Диллон был проницательным. Более чем. Как будто обладал шестым чувством. Именно это ей так нравилось в нем. «Чувство» не совсем подходящее слово, подумала она. Может быть, «интуиция»? Однажды он сказал ей, что у его бабушки был особый дар. Такое может передаваться по наследству. Если в это верить. Сара не знала, верит ли она, но в любом случае сейчас она не собиралась ничего говорить.
Однако Диллон был прав. О «Капризе» следовало подумать. Этот садовый домик находился на окраине поместья, высоко на холме за лесом. Восьмиугольник из крошащегося рыжего камня, окутанный плющом и паутиной, он как будто явился прямо из сказки. За ним уже много лет никто не ухаживал. Штукатурка осыпалась, половицы прогнили, стеклянные двери слетели с петель. Чудом сохранился старый диван, сырой и покрывшийся плесенью. Сара ощущала его запах, уютную затхлость, смешанную с запахом кожи. Она не обращала внимания на царящую разруху. По ее мнению, там было ничуть не хуже, чем в гостинице «Георг V» или «Савой».
Сара не хотела, чтобы кто-то еще заходил туда.
– Давай пока перекроем дорожку к нему, – сказала она Диллону.
Она вспомнила, сколько раз проходила по этой узкой лесной тропинке, которая вела на холм, к месту их встречи. Он ставил машину у ворот на проселочной дороге, за полуразвалившимся сараем. Дорогой почти не пользовались, за исключением некоторых фермеров, так что свидетелей можно было не бояться. Иногда, конечно, по дороге ездили подвыпившие ребята из паба, и достаточно было одного внимательного взгляда, чтобы сложить два и два…
Почему она продолжает беспокоиться? Теперь это почти не важно, и уж точно никто ничего не сможет доказать. Сара постаралась выбросить все из головы и сосредоточиться на главном – на свадьбе дочери. Однако все и так шло будто само по себе. Не было той истерии, которая обычно сопровождает большинство свадеб. В конце концов, у них был богатый опыт: поместье Писбрук уже несколько лет имело лицензию на проведение свадеб, это была одна из статей их доходов, так что свадьбу организовать они умели. К тому же Элис не была взбалмошной и требовательной невестой. Вовсе нет. Для Элис было важно, чтобы все, кого она любит, были рядом, чтобы было достаточно шампанского, чтобы всем хватило торта, и тогда можно считать, что день прошел идеально.
«Я не хочу суеты и свадебных подарков, мама. Ты ведь знаешь, я все это ненавижу. Это же прекрасно – выходить замуж дома, среди своих. Что может пойти не так? Мы сделаем это даже с закрытыми глазами».
Элис. Ее кровинка. Элис, которая относилась к жизни как к одному длинному выходному дню. Элис, чье сияние притягивало всех и чья улыбка никогда не угасала. Сара не могла не гордиться своей дочерью, ей хотелось ее оберегать. Хотя Элис вполне могла позаботиться о себе сама. Она была очаровательна. Она уверенно шла по жизни, этакая пышечка, всегда
