парни! – Мишка хлопнул по протянутым ладоням. – Какие делишки?
– Да никаких, – ответили ребята. Томас, Вольф и Гельмут. Они с первого класса вместе. – Херней страдаем, как обычно. Сам-то как, Михель?
– Дерьмово, – честно признался Мишка. – Деньги очень нужны.
– В очередь становись, – смачно сплюнул Томас. – Сразу за нами.
– Я серьезно, – сжал скулы Мишка. – Матери совсем плохо. Страховку отобрали.
– Да, проблема, – покивали ребята. – А в Зазеркалье она, значит, не хочет перебираться?
– Не хочет, – понурился Мишка. – Да и я не хочу, чтобы ее туда досрочно…
– И мои предки тоже туда не хотят, – признался Томас. – Молятся каждый день, представляешь? Я просто охренел, когда в первый раз увидел. За моим папашей такого сроду не водилось.
– А мои ждут, не дождутся, когда на эвтаназию идти надо будет, – легкомысленно махнул рукой Вольф. – Задолбала, говорят, эта жизнь. Пищевые брикеты, город этот сраный… Они прочитали где-то, что там лет за двести реально на серебряный аккаунт скопить. А что такое двести лет, когда ты бессмертен! Отец ржет, как конь. Говорит, у матери хоть там задница поменьше будет. Только ради этого, мол, и стоит после смерти пахать.
– Нет, – признался Мишка. – Моя туда ни в какую не хочет. Вот и ищу теперь, где бабла срубить. Быстро и много.
– Это только если у Бехара, – хохотнул Томас. – Ишаком поработать.
– Что еще за Бехар? – насторожился Мишка.
– Ты не слушай его, – поморщился Вольф, коренастый светловолосый крепыш. – Он у нас совсем дурак, и шутки у него тоже дурацкие.
– Что за Бехар? – с нажимом переспросил Мишка. – И что это за работа такая, ишак?
– Албанец это, – неохотно пояснил Гельмут. – Дурью барыжит по-крупному, а ишак – это курьер. Ты, Михель, забудь то, что я сказал. Не дело это. Если примут с наркотой, тебе конец. Сядешь на два года, а как выйдешь, социальный рейтинг до нуля опустят. Потом еще одна отсидка, а потом, здравствуй, Красный мир. Да твоя мать с ума сойдет, я же ее знаю.
– Да-да…, – рассеянно ответил Мишка, который уже никого не слушал. – Я пойду, парни. Мне тут забежать кое-куда надо.
– Она симпатичная хоть? – с любопытством спросили ребята.
– Ничего, – хмыкнул Мишка, который считался в этой компании экспертом по телкам, потому что был единственным из всех, кто потерял невинность.
– Расскажешь потом? – жадно спросили пацаны.
– Пока, детки, – величественно махнул рукой Мишка, и пошел в сторону улицы, которая, словно в насмешку, носила имя Рудольфа Дизеля.
Дерьмовое это было место. Именно тут и селились выходцы с Балкан, из Сирии и Пакистана, которые по какой-то неведомой
