невольно усмехнулся. Это случайное совпадение, возможно, и вправду было больше чем просто стечением обстоятельств, хотя он никогда не верил в такие вещи. Но сейчас его, казалось, ничто не тревожило, и он был рад её обществу.
Они прошли вместе по выставке, рассматривая картины и делясь впечатлениями. Елизавета с воодушевлением рассказывала о новых техниках, обсуждала смысл произведений других художников, то и дело бросая на него быстрые взгляды, пытаясь понять, как он реагирует на её слова. Максим слушал её, и его привлекала эта её страсть к искусству, к созданию чего-то нового. Её умение видеть мир глубже, находить красоту даже там, где он её не замечал, было для него чем-то удивительным и невообразимо притягательным.
Они остановились перед её новой картиной, на которой сливались глубокие синие и оранжевые тона, создавая ощущение безмятежности и внутреннего тепла. Елизавета положила руку на край холста, поглаживая его, как если бы это было не просто произведение искусства, а часть её самой.
– Это моя последняя работа, – произнесла она, не отрывая взгляда от картины. – Я пыталась передать то ощущение свободы и покоя, которое испытываю, когда смотрю на океан. Как будто ты находишься одновременно и во власти стихии, и в полной гармонии с ней.
Максим смотрел на неё, не отводя взгляда. Он видел, как её пальцы мягко касаются холста, как она вдыхает это произведение. Она вкладывала в своё творчество не просто чувства, а частичку себя. Он понял, что её мир был полон эмоций, которые ей хотелось выплеснуть наружу.
– Вы вкладываете в каждую свою работу что-то личное, – тихо заметил он, вглядываясь в неё, а не в полотно. – Как если бы всё, что вы делаете, было продолжением вас.
Она обернулась к нему, их лица оказались близко друг к другу. В её глазах промелькнула искра, но она быстро спрятала её за лёгкой улыбкой.
– А разве можно иначе? Искусство – это не просто техника, это то, чем ты живёшь, чем дышишь. И каждый раз, когда я пишу картину, это как новый шаг к самому себе.
Максим заметил, как её рука медленно двигалась вдоль холста, словно она боялась потерять эту связь с тем, что создала. Не отдавая себе отчёта, он тоже протянул руку, касаясь того же места, что и она. В этот момент их пальцы соприкоснулись, и он почувствовал лёгкое электричество, будто через его тело прошла волна тепла и странного, невыразимого притяжения.
Их глаза встретились, и в тишине, которая вдруг окутала их, они оба ощутили, что это больше, чем просто случайное прикосновение. Это было прикосновение двух миров, двух противоположных, но в то же время притягивающихся друг к другу вселенных. Максим ощущал, как что-то внутри него откликнулось на это прикосновение, словно давняя, подавленная эмоция пробудилась и теперь стремилась вырваться наружу.
– Это… удивительное чувство, – тихо прошептал он, нарушая молчание.
Елизавета слабо улыбнулась, но в её глазах горела искра, которую она не могла скрыть. Она тоже ощущала это притяжение,
