сильной, упершейся в грудь рукой.
– Осади коней! Тебе нельзя в Неметон.
– А будешь огрызаться… – предупреждающе начала Мирна.
– Не буду, – выдохнул Дэмьен. – Я подожду здесь.
И он ждал, замерев на месте и впиваясь в ладони короткими ногтями. Стоял так, пока хватало сил, а потом принимался ходить взад-вперед под неусыпными взорами ведьм Тербурского леса.
Старуха с уложенными короной косами вернулась, но не одна. Тьма молчаливой спутницей шла за ней, окрашивая пространство в черный.
– Мэйв… – прохрипел Дэмьен, поднимаясь.
И, обессиленный, рухнул на траву.
– Мне жаль, – тихо сказала ведьма, – Ведающая Мать не смогла ее спасти.
Мгновение спустя ее поглотила тьма. И вот она уже здесь, рядом с ним, вгрызается ледяными зубами в кожу, промораживая холодом даже сердце.
Темно.
Так темно…
И так нечеловечески больно.
Содрогнувшись всем телом, Дэмьен проснулся. Рывком сел и, оглядевшись, хмуро потер ладонями лицо.
– Доброе, мать твою, утро.
Нахальное, оно уже стучалось первыми солнечными лучами в незашторенные окна. Находиться в комнате, пропитанной давно пережитыми, а то и вовсе иррациональными страхами, не хотелось. Дэмьен бесшумно выскользнул из комнаты, словно зверь, выходящий на очередную охоту.
Или ловчий, с той же целью углубившийся в лес.
Дэмьен шел по гулким, тихим еще коридорам замка, с мрачным смятением глядя по сторонам. Что он тут делает? Разве здесь его место? Но если нет, где оно?
Его прошлое затерялось среди лесов и гор. Там же осталась очерченная рамками, но свобода. Теперь Дэмьена все чаще преследовало ощущение, что себе он больше не принадлежит.
Проблема в том, что ничего другого, кроме как устранять чужие проблемы или защищать своего лорда – с недавних пор, короля – он, кажется, уже не умел.
Тольдебраль, воплощение пафоса и бьющей в глаза роскоши, постепенно пробуждался. Дэмьен был частью Дома О'Флаэрти уже достаточно долго, чтобы выучить привычки его лорда и адгерентов. Доминик, любитель вставать спозаранку и сторонник жесткого порядка, предпочитал использовать для пробуждения магическую клепсидру – конусообразные водяные часы на подставке, которые при испарении воды издавали нежный мелодичный звук.
Клио, как и Мэйв, очень нравилось вставать на рассвете, чтобы полюбоваться на зажигающуюся на небосводе зарю. Потому она научила голубку будить ее, едва неба касались первые солнечные лучи. Морриган, само воплощение хаоса, просыпалась, когда душе угодно. Дэмьен поморщился. Обязательно было думать о ней?
У него же, помимо многолетней выучки, был свой собственный будильник – кошмары. Те, что так болезненно напоминали о той, прошлой жизни. Те, что никак не хотели его отпускать.
Глава 11. Госпожа Ночь
Этой ночью Морриган не просто не спалось. Она и вовсе не ложилась. Причина заключалась в трех словах – «новолуние», «ноктурнизм» и «Файоннбарра».
Существовало
