и вести переговоры в кабинете, Бадб, еще большая любительница пафоса и пыли в глаза, нежели он сам, быстро его отговорила. Ей нравилось стоять за плечом короля, пока он решал важные для Пропасти вопросы, и свысока поглядывать на окружающих.
Доминика в зале не оказалось. Прикрыв глаза, Морриган сосредоточилась. Сила переданного через знак призыва подсказала верное расстояние до лорда.
«Короля, Морриган, – напомнила она себе. – Уже – и не без твоей помощи – короля».
Значит, он все-таки в кабинете. Интересно…
Она не ошиблась. Доминик замер возле камина, со свойственной ему отстраненностью гляда на огонь. Пламя полыхало и бросало отблески на рыжие волосы правителя Пропасти: подземного мира, озаренного светом пяти искусственных солнц.
Став королем, Доминик не изменил вычурному, чуть старомодному стилю английского, точнее, ирландского лорда-аристократа. Только ткань, из которой шили его неизменно черные костюмы, стала еще дороже. А его голову не покидал терновый венец – одновременно вызов и насмешка над чужими устоями.
Терновый венец, позорное клеймо и источник постоянной боли, возлагали на голову темным друидам – когда-то рассветным колдунам, из-за жажды силы предавшим единую богиню. Как и все темные друиды, Доминик наверняка очернил душу жертвоприношениями, а значит, не единожды пролитой кровью.
Но и спустя несколько дней после коронации Морриган не давал покоя вопрос: на что он, когда-то поклоняющийся королю демонов, по-настоящему способен? Чего жителям Пропасти ждать от правителя, который жаждет стать личем?
Король Пропасти, однако, был не один.
Глазам Морриган предстала на редкость любопытная четверка. Каждый из них был облачен в кожаную броню глубокого серого цвета и высокие сапоги с серебряной оковкой. Весьма… впечатляюще.
Самое примечательное заключалось в том, что представители колоритной четверки не относились к человеческому роду. Одна из них, судя по оленьим копытцам и обнажившимся в хищной улыбке острым клыкам, принадлежала к бааван-ши. Второй, судя по клочковатой щетине, диковатому взгляду и чуть заостренным ушам – к вервольфам. Разгадать принадлежность третьего гостя (вернее, гостьи) оказалось сложнее всего. Однако бледное лицо и отстраненный, словно обращенный внутрь себя взгляд, навели Морриган на мысль о банши. Четвертой же была ланнан-ши, «прекрасная возлюбленная», как называли ее ирландцы. И впрямь прелестное создание – бархатистая кожа, миндалевидные глаза и ниспадающие на узкую спину золотистые локоны.
– Познакомься с Аеринн, Брайд, Аоибхинн и Эдданом, – вполоборота повернувшись к ней, обронил Доминик. – Они – важная часть…
– Полуночной стражи? – предположила Морриган.
После распада немертвой стражи, сотворенной магией бывшей королевы Агнес Фитцджеральд, регентский совет создал полуночную, состоящую исключительно из существ древней крови.
– Не
