рассказывала старуха Агата подружке, – всё-всё понимает. Только говорить ещё не начала.
– Ба-га, – произнесла Белочка, глядя на Агату круглыми глазёнками.
Бурбыль расхохоталась:
– Ба-га – баба Яга она хотела сказать, точно-точно, Яга-Агата.
Её помощник – уж Пушок высунулся из рукава хозяйкиной кофты, где мирно спал до этого.
– Что за шум?
– Хозяйка твоя хохочет. Не слышишь, что ли? – проворчала Крошка.
Такое у неё сегодня было настроение – поворчать. Пушок спрятал голову в рукав, а Крошка продолжала ворчать:
– Пушок – вот уж нелепое для ужа имя.
«Уж», «для ужа» – собственные слова так позабавили кошку, что у неё сразу улучшилось настроение. Сбросив с себя обрывки ниток, она потянулась и вспрыгнула на стул, усевшись рядом с Агатой. Та налила в блюдце сливок и подвинула поближе к кошке.
Покончив со сливками, Крошка обратилась к Бурбыль:
– Всё хочу спросить, почему он Пушок?
– Сама не знаю, – пожала плечами та. – Пушок, и всё тут.
Когда заговорили про ужа, Бурбыль засобиралась:
– Чуть не забыла, мы же на приём к врачу записались. Хочу показать Пушка специалисту, может, ему витамины или массаж назначит. Очень стал ленивый и сонный.
– А не пробовали взять его за хвост и быстро-быстро покрутить над головой? – с интересом спросила кошка. – Говорят, очень бодрит.
– Ужжжжжас, – прошипел Пушок, выскользнул из рукава, шарфом обернулся вокруг шеи хозяйки и искательно заглянул ей в глаза: – Можжжжет, пойдём ужжжжже? – Потом перевёл на Крошку укоризненный взгляд. – Скажжжжешь тожжжже. Смотрела бы лучшшше за девчушшшкой.
Крошка громко мяукнула, взглянув на Белочку. Пока старшие увлеклись разговором, малышка собрала в ладошки обрывки цветных ниток с ковра и сунула их в рот. Щёки у неё уже раздулись как у хомячка, а она продолжала пальчиком заталкивать в рот оставшиеся нитки.
Агата и Крошка бросились к Белочке. Пушок, свешиваясь с шеи Бурбыль, покидая гостеприимный дом, бросил напоследок:
– До встречи, няньки!
Глава 5
Белочка подросла. Она оказалась на редкость смышлёной малышкой. Схватывала всё на лету. И Крошка, и Агата души в ней не чаяли. Агате стоило только взглянуть в личико Белочке – как сердце её таяло, словно масло на сковородке.
Купаясь в тёплых лучах всеобщей любви, малышка росла счастливой и весёлой. Правда, изредка озорничала, но это чтобы не заскучать.
Как-то вечером, например, она взялась помочь Агате накрутить волосы на папильотки.
– Что-то сегодня дольше, чем всегда получилось, – удивилась ведьма, заканчивая ежевечерний ритуал накручивания.
