– мамин бойфренд. Еще тот урод!
Меня от одной его черной рожи с торчащими ушами, как у гоблина из фильма «Король гоблинов», с души коробит! Нет не подумайте, я не расист или расистка … даже не знаю, как правильнее. В последнее время я начал прикидывать: а может и правда сменить пол? Америка – свободная страна, и в школе еще в первом классе рассказали, что быть белым цисгендерным мужчиной – не модно и даже отвратительно и, что ребенок имеет право поменять пол на тот, который ближе тебе. Надо только решиться. У нас в классе уже двое поменяли пол, а я вот боюсь – одевать платье – это одно, а ложиться под нож хирурга как-то страшновато, хотя и хочется быть передовым и модным. Так что я еще не определился.
А по этому черному уроду. Мама впахивает, а чем целыми днями занимается этот – не знаю, по крайней мере он приносил деньги всего пару раз. Получается его содержала мама, а ей и так тяжело. Хотя бы дома убирался, раз с нами живет! И что мама в нем нашла? Не понимаю.
Пока выскочившая следом мама успокаивала меня, урод только щерил жабий рот. Ненавижу!
– Не к добру… – тихо и задумчиво произнесла мама и я согласился с ней, хотя в нашей семье после того, как появился урод Абику все не к добру! Его никто к нам не звал!
К полудню мы, втроем, стояли на Национальной Аллее у здания Конгресса. Сначала было здорово.
Из парка, за зданием Конгресса, доносился заманчивый гул американских горок. Не по-июльски прохладный ветер полнился сальными ароматами шкворчащих сосисок в тесте и вафель, посыпанных сладкой пудрой – их пекли на раскаленных плитах у обочины и, прочего фастфуда. Люди толпились вдоль Национальной Аллее, тянули шеи, разглядывая парад.
Впереди шли юные, но весьма бодипозитивные афроамериканки, над головами их вились флаги, которыми они, несмотря на немалые габариты, ловко жонглировали.
Джек – в одной руке желтый воздушный шар, в другой мамина рука, расположился на обочине и смотрел во все глаза,
– Ура! – он затряс шариком, одновременно краем глаза наблюдая за Абику. Ну давай, давай, урод! Ты же не можешь не залезть в карман своих широченных штанов. Давай!
Показалась платформа с турником и подтянутым афроамериканцем, начавшем крутится на нем, словно настоящий гимнаст из ТV. Вот видите, этого я не называю уродом – у меня претензии только к Абику. Потому что он черный урод!
Над аллеей потекли, с каждым мгновением усиливаясь, звуки оркестра. Я узнал национальный гимн и тут все произошло! Урод залез в карман!
Вначале на его лице, с жабьим ртом, нарисовалось изумление даже коричневые буркалы полезли на лоб и, казалось, он прислушивался к себе. Потом он резко дернул руку, вывернутая внутренняя поверхность кармана тянулась за белоснежной ладонью.
– Chert! Что это за гадость? – он принялся отдирать пальцы, но не получалось – они держались словно приклеенные. Еще бы! Суперклей фирмы «DuPont» – это вещь надежная! Если уж влез в него, то так просто не отклеишься.
Я искоса
