тоже будет красиво, я уверена, это же Париж, – мечтательно сказала Кларисса.
– Ага, кучи мусора и собачьего дерьма в свете гирлянд. – Даниэль хмыкнул.
– Эй, посмотрите, вот он – дух Рождества! – Кларисса закричала наигранно весело и тут же добавила обычным тоном: – За что ты так невзлюбил столицу?
– Там действительно слишком грязно. – Даниэль пожал плечами. – Это же факт.
– Слушай, но Париж не виноват! Париж прекрасен! Если тебя связать по рукам и ногам, а потом пустить к тебе кучку глупых детей, они изрисуют тебя и измажут собачьим дерьмом, потому что дети так могут себя вести. Это же не значит, что ты перестанешь быть красивым. Подумаешь, начнешь немножко попахивать. Ну, неприятно, да. Придется тщательно отмываться, согласна. Но…
– Значит, ты считаешь меня красивым? – Даниэль довольно улыбался.
Кларисса поморщилась.
– Отвратительно красивым. Терпеть не могу таких мужиков. Знаешь, я иногда думаю, что тебе не помешает пара собачьих какашек на лице, чтобы ты хоть на человека стал походить…
Он продолжал улыбаться.
– Соберись, Даниэль! Мы в Париж по делу едем, а не праздничную иллюминацию разглядывать!
– Дела там только у тебя, а я могу и разглядывать.
– Может, даже успеешь подарки купить.
– Это необязательно.
– Уже всем купил?
– Нет, да и я не умею их выбирать. И не люблю, когда со всех сторон на меня давят, будто я обязан потратить все свои деньги на Рождество.
– И что? – сердито взглянула на него Кларисса. – Ты не покупаешь подарки, что ли? Ты из тех уродов, которые не дарят подарки, прикрываясь девизом: «Все праздники придуманы корпорациями, чтобы обдирать людей»?
– Почему сразу «уродов»? Каждый человек имеет право на свое мнение.
– Нет, конечно, я не осуждаю. Уроды имеют право на свое уродское мнение. Только вот никто из них не дарит подарки без повода, заметил? Когда на вас не давишь, вы вообще даже не вспоминаете о подарках. Хотя бы бездушным корпорациям не все равно, они выдумали десятки гребаных праздников, чтобы ты хоть иногда вспоминал о тех, кто тебя любит.
Даниэль молча включил радио и несколько раз сменил волну.
– Это такой способ заткнуть меня? – спросила Кларисса.
– Тебе нужно следить за дорогой, помнишь? И не нервничать. – Даниэль приложил палец к губам, улыбнулся и стал смотреть в окно.
Париж
Через два часа и пару десятков песен они уже въехали в Париж. Кларисса, поплутав по улицам в тщетных поисках бесплатной парковки, наконец остановилась там, где это вообще было возможно, хотя бы за деньги.
– Вот его дом. Улица Капуцинов, тридцать восемь. – Кларисса кивнула на старинное серое здание из камня, к которому они подошли.
– Ого! Звездам мюзиклов неплохо платят. Даже представить не могу, сколько стоит квартира в таком здании.
– Она у него еще и на самом верху
