target="_blank" rel="nofollow" href="#note1" type="note">1 бутиков скрываются коммунальные коридоры, уголовники и ветераны, старшаки-хиппаны, дядя Миша и баба Рива, ночные посиделки и очередь в общий мужской туалет. А за окном – свежая выпечка, и люди с бидончиками бережно несут домой молоко и глазеют с противоположных балконов на кино во дворе и первомайские демонстрации, спешат на троллейбусные остановки и на поезда, которые везут их по бескрайним просторам судьбы, творчества, горя и подвига. И тот незримый собеседник, неутомимый слушатель над всем и во всём: «Смотрите мне, не шалите, а то я вам…».
И к кому бы не обращался автор в своих текстах, кого бы или о ком бы он не упоминал – скучал, скорбел, корил, благодарил, какие бы философские вопросы не поднимал, всё несёт на себе печать любви, доверия, благодарности, которую Сергей Краснобород не растерял с детства, несмотря на сложность и насыщенность «моря житейского». Не растерял своего солнечного настроения, своей, уже почти реликтовой, незамутнённой оптики восприятия мира. И щедро делится в своей книге со всеми нами. С чем я нас, читателей, и поздравляю.
Вёсны
«Я был рождён, чтоб за собою наблюдать …»
Я был рождён, чтоб за собою наблюдать —
травинкой незаметной в чистом поле.
В нём то построят дом, то воинская рать
его разрушит по бездушной воле.
Другие травы так хотят успеть
стать кто кустом, кто деревом плодовым…
Не надо ничего: взрасти и умереть…
И будет ночь… И день родится новый…
«Как я хотел бы рассказать тебе…»
Как я хотел бы рассказать тебе
об этом небе
и о том что в нём
над озером нависшим чтоб смотреть
как ветер теребит траву
и слушая лягушечье ворчанье
в едином хороводе гнёт траву к земле
и слёзы жёлтые цветов
как будто дремлют
и будто в невесомости дрожат
и небо
глядя в эту бесконечность
мгновенных шевелений леса трав
устало хмурится
и по краям разводит руки
спокойных облаков
ну а за ними
закатная и розовая нежность
с какой-то ясной
слишком ясной верой
что день грядущий
принесёт нам счастье
и нам
и ветру
и траве
и озеру
и даже всем воркующим лягушкам
и всем цветам
и всем кто есть живой
«Под синим небом – чёрная земля…»
Под синим небом – чёрная земля
и старых яблонь робкое цветенье.
Беременна весною родина моя.
Ей сладостно
