style="font-size:15px;"> – Я знала – рано или поздно нам придется встретиться. Только не думала, что ты найдешь меня сама.
– Я бы сделала это раньше, если бы знала о вас.
– Перестань, – скривилась Лариса, – хватит мне выкать. В конце концов, мы же сестры.
Она хохотнула, и снова отхлебнула из бокала.
– Возможно это какая-то ошибка, – я замялась, – мне назвала ваше… твое имя бывшая директриса детского дома.
– А, эта зануда, – Лариса, усмехнувшись, заняла кресло напротив, – странно, что она вообще тебя не выгнала.
– Она так и сделала, но потом передумала, – пояснила я, не вдаваясь в детали.
Кто тот человек, кому звонила Галина Петровна? Зачем ей потребовалось разрешение сказать мне правду? Неужели кому-то действительно важно, чтобы я узнала все? И откуда приходят эти глупые мысли, что в моей жизнь есть тайна. И усыновление лишь малая часть того, что мне предстояло узнать.
– Не сомневайся, мы сестры, – уверено заявила Лариса, заметив мои сомнения, – выпить хочешь?
– Нет, спасибо, я не пью.
– Зря, – девушка прошествовала к окну, резко задернула штору и включила ночник, – так лучше!
На ее лице, все ещё хранящем отпечаток бурно проведенной ночи, читалось облегчение. Я невольно залюбовалась ею. Не знаю, были ли мы с Ларисой похожи, но если и были, то слишком отдаленно. Ее темные, почти черного цвета волосы, даже пребывая в беспорядке, выглядели роскошно, слегка прищуренные ярко голубые глаза были большими и выразительными. От созерцания её точеной фигуры у меня легко мог бы развиться комплекс неполноценности, но в этот момент меня заботило кое-что другое.
– Ты помнишь нашу маму? – нерешительно спросила я.
– Наконец-то осмелилась, – съехидничала сестра, – помню, немного.
– Какой она была?
– Красивой, – пристально глядя на меня, ответила Лариса, – ты на нее совсем не похожа.
Чего было больше в ее голосе? Разочарования или удовлетворения? Думаю, и того и другого. Я понимала, что вряд ли являюсь эталоном красоты, но до сих пор не чувствовала этого настолько остро.
– Не дуйся. – Лариса подошла и села рядом, – я же не сказала, что ты уродина. Возможно, ты похожа на отца, хотя не могу гарантировать – я его не знала.
– Значит, мы сводные сестры?
– Именно.
– Но как получилось, что я родилась в тюрьме? Где наша мать? Что с ней?
– Боюсь, тут я ничем не могу тебе помочь, – призналась Лариса, – в то время я была еще ребенком и плохо понимала, что происходит. Мне ничего неизвестно о том, что с ней произошло, и где она сейчас.
Лариса замолчала на несколько минут. Мне показалось, что она хочет успокоиться, хотя особого волнения я у неё не заметила. Скорее всего, просто собиралась с мыслями.
– Расскажи о себе, – попросила она.
– Как ты, наверное, знаешь, меня удочерили. Я плохо помню свою приемную мать – она умерла, когда я
