style="font-size:15px;"> – Вечером, после ужина.
– Готов к поражению, цыпленок? – Мигеро улыбнулся.
– Это мы еще посмотрим, второй.
Такие прозвища они давали друг другу, когда их настроение было особенно игривым и когда они хотели позлить друг друга. Прозвище «цыпленок» было дано Мии из-за его детской забавы подыгрывать курицам, которых выращивали в долине у подножья гор. Мигеро же получил слово второй отнюдь не из-за того факта, что он младше, хотя это его сильно злило, а из-за того, что он только к десяти научился произносить цифру два, до этого он говорил заикаясь или коверкая сам иероглиф.
Какой-то время братья обсуждали всевозможные приемы, как выбраться из своих комнат, пока члены их семьи спят. А Мигеро еще про себя обдумывал, как прокрасться мимо стражи и ловушек, что окружают коридор ведущий к Красному залу.
И все это время жрица Нигуси восхваляла Великого Хатшимуру, его силу и его благородство. Солнце к тому времени поднималась к зениту и его свет падал на всю площадь раскаляя ее так сильно, что сидеть становилась просто невыносимо. Синдзо и Тань уже начали ежиться от сильного жара и ныть о том, что хотят есть.
Мигеро улыбнулся. Он вспомнил, что и они с Мией так же вели себя после утреней паствы, когда они были маленькими. Так круг повторяется раз за разом. Младшее поколение подрастает и становиться более скептичным по отношению к Богам. В семье Сериюки, как и во всех жителях Храма Неба воспитывают веру в божественную силу и ее влияние на весь мир. Но молодые смотрят на все это с усмешкой.
Ведь помимо молодых Сериюки в Храме есть и другие дети. Сыновья и дочери слуг, стражников и простых крестьян, что отдали своих отпрысков на обучение в жрецы. Но с каждым днем все больше людей не охотно отдают детей на воспитание и Храм Неба мельчает.
Такие вещи очень сильно беспокоили Ногеру. Даже во время паствы глава семьи мысленно возвращался к прошлому дню, когда старый самурай Сигеру доложил ему, что крестьянин не захотел отдавать своего сына на воспитание в храм.
– Мой сын нужен мне здесь! Его задача рис выращивать, а не богам поклоняться!
Мастер Сигеру от такого еле сдерживался, чтобы не зарубить наглеца мечом. Его усы до сих пор нервно подрагивают, когда он вспоминает этого фермера.
А Ногеру, пока слушал рассказа своего полководца об таком святотатстве, поглаживал свою черную бороду с бакенбардами. А когда его верный самурай предложил забрать сына силой, то глава семьи ответил:
– Силой веру в Бога не вернешь. Хатшимура сам накажет неверного.
Такой ответ успокоил самурая, хотя Ногеру подозревал, что он не станет долго терпеть такое отношение к Высшим Силам. Глава семьи знал, что достаточно только попросить мастера Сигеру и тот с радостью зарежет половину «неверных» долины.
Такой расклад не нравился Ногеру, ни говоря уже и о его проблеме с детьми. Старшие так и нарываются на неприятности из-за своих споров, а младшим совершенно безразлична вера в их святое дело.
С каждой сменой поколения память о прошлых
