равно не удержался и показал ей неприличный жест.
Поглазели на башню Ордена, в свете ауры переливающуюся тревожно-алым. Интересно, что там сейчас? Новая власть строит планы по захвату мира? Или, наоборот, старички какие-то забаррикадировались? Или вообще никого нет, а только сквозняки по пустым коридорам носятся? Насколько я понимаю, все, кто не вписался за ту или иную сторону, затаились и ждут.
«Посмотрите направо. Вашему вниманию предлагается вершина грешного зодчества», – Ларс попытался спародировать гнусавый голос занудной старушки, но быстро притих, понимая, что все только напряглись.
Я зарядил самый убойный патрон, что у меня был – остатки подгона от Исаева. Кто знает, а вдруг нам повезет, и Львов сейчас в одном банном халате стоит где-нибудь на балконе, раскинув руки в мемном жесте? Вдруг нежится на солнышке после своих грешных дел? Почему бы и нет?
Замок внушал уважение. Практически прямоугольная конструкция с огромным, почти как футбольное поле, внутренним двором. Возле башен и на стенах толпилась охрана. Судя по жестам и беготне, нас заметили. Толстый мужик в командирском мундире, держал руки у глаз и следил за нашим приближением.
Толстяк, кажется, разглядывал нас в бинокль. Линзы бликовали, когда владелец возвращал оптику к глазам. Особой паники внизу не чувствовалось. Нас изучали, пока не понимая, кто мы и что замышляем. Может быть, здесь каждый день кто-то пролетает?
Но винтовку я предусмотрительно спрятал. И даже хотел рукой помахать, как делают все приличные туристы на «бананах». Но в последний момент передумал. Вдруг там оптика такая, что всю мою чумазость срисуют? Так что я спрятал голову и расковырял дырку в обшивке корзины.
Первое, что бросилось в глаза – это разрыв. Прямо посередине двора светился подвешенный в воздухе овал. Метра полтора в высоту, похожий на тот, что Грешники активировали в саду у премьер-министра. Но еще больше он напоминал разрыв в Степановке. Белые силовые линии, что когда-то давно я преследовал под водой в Белом Яре, здесь просто бежали по брусчатке, расходились паутиной по всему двору и прятались где-то в подвалах дома.
Людей – а народу там было полно – это вообще никак не смущало. Кто-то в лучшем случае обходил кругом, а кто-то просто перешагивал.
М-да, Исаев все же не преувеличивал, говоря, что у Львова целая армия! Пара десятков броневиков, несколько неуклюжих танков (похожих на английские «Марки» времен Первой мировой), особняком стояли пушки и целая куча «полуторок», битком набитых ящиками с оружием.
– Борис, ты как там? Нам бы повыше уйти, – сказал я, заметив, что парень лежит на полу и также смотрит в проделанный «глазок».
– Это конец! – Борис сел и начал тереть лицо руками. В его голосе слышалась обреченность. – Нам всем конец. Такая сила! Они могут город за пару часов захватить.
– Может, могут, а может, и нет, – пожал плечами я. – Не сейчас, по крайней мере. Сейчас их народ не поддержит. Испугается под власть Грешников
