оказалась в саду родного дома – видимо, то было воспоминание сущностей из пруда.
Мать сидела на берегу совсем одна. Глаза у неё были покрасневшими и припухшими, будто она долго плакала. Вечерний ветерок развевал выбившуюся из причёски прядь, но Миори Хаяси глядела прямо перед собой и, казалось, совсем ничего не замечала вокруг.
Когда рядом с ней вдруг выросла небольшая тень, Миори даже не вздрогнула. Не оборачиваясь, женщина сдавленно проговорила:
– О-Кин, дай мне слово, что позаботишься о ней.
Дзасики-вараси опустилась рядом. Такого мрачного лица у ёкай Уми не видела, даже когда ворюга Сан навлёк на них гнев тэнгу из Леса Скрытой Силы.
– О-Кин обещает, – глухо ответила ёкай. – Но больше О-Кин беспокоится за тебя.
– Не стоит, – мать ласково улыбнулась ей. – Ты не хуже меня знаешь, что есть вещи, которые мы не в силах предотвратить.
– Это не так! – горячо воскликнула дзасики-вараси, и её тёмные глаза заблестели от подступивших слёз. – К ночи О-Кин успеет собрать духов со всей округи, и вместе мы прогоним эту дрянь!
Но Миори лишь тяжело вздохнула и покачала головой.
– Она стала намного сильнее, чем прежде. Такого врага не победить грубой силой…
Как Уми ни старалась, она не могла взять в толк, о чём шла речь. У неё не оставалось ни малейших сомнений, что этот разговор был важен, но его смысл ускользал, словно юркий сверчок из сачка.
Неожиданно стопы Уми прорезала боль, и видение снова оборвалось. Но на сей раз ему на смену не пришло новое. Окружавшие Уми тени исчезли, словно их никогда не было. Зато порезанные камнями ноги снова пронзила острая боль – и Уми опустила голову.
Из глубины на неё уставилась пара налитых злобой глазок. Лодыжки Уми обхватили крепкие, покрытые склизкими перепонками пальцы.
Похоже, кровь разбудила спавшего на глубине реки ка́ппу.
От нехватки воздуха мучительно сдавило виски. Но Уми всё же нашла в себе силы, чтобы как следует дёрнуть ногой – и удар пришёлся точно в цель. Не ожидавший отпора каппа отпрянул, держась за плечо, и злобно зашипел. Но вместо ругательств у него из клюва вырывались одни пузыри.
В другой ситуации это зрелище позабавило бы Уми, но только не теперь. Это на суше каппа был слаб и почти безобиден, но сейчас он находился в родной стихии и потому стал гораздо сильнее. И опаснее.
Не дожидаясь, пока каппа придёт в себя, Уми быстро заработала ногами, устремившись к слабому зеленоватому свету, где был воздух – и вся её жизнь. Хвала Дракону, что она не последовала за тенями далеко на глубину, и потому вскоре смогла вынырнуть, жадно хватая ртом воздух.
Но каппа набросился на неё со спины и снова утянул под воду. Его когтистые пальцы больно вцепились в спину, и крик Уми потянулся к поверхности вереницей пузырей. Вместе с воздухом, без которого ей была уготована верная смерть.
На границе видимости мелькнула тень. Похоже, ещё один каппа учуял
