Ты спала, я не стал тебя будить.
– У меня крепкий сон, – слышу ее тихий смех.
– Знаю. И все же не захотел. Почему ты занимаешься этим, а не прислуга?
Мой вопрос заставляет ее повернуться.
Я вижу уставшие глаза и слишком бледную кожу, но стараюсь не показать ей, что заметил все это.
– Хочу поухаживать за своим мужем, можно?
– Конечно, если это доставляет тебе удовольствие.
– Еще какое, – Лейла встает ближе и подставляет свой лоб, чтобы я прижался к нему губами.
Она замолкает, и я так надеюсь, что мы не вернемся к тому разговору, от которого у меня зудят пальцы. Потому что не хочу… потому что… Просто не хочу терять минуты, которые могу провести с ней.
Мы выходим на веранду и садимся близко друг к другу. Лейла взяла сладости, что я привез для нее, и с радостью откусывает небольшой кусочек.
– О, Всевышний, – улыбаясь, она закрывает глаза и жмурится от удовольствия. – Это самая вкусная еда, которую делают на земле. Спасибо, что привез мне ее.
Я лишь улыбаюсь вместо ответных слов.
В этот вечер Лейла не стала продолжать разговор. Но вместо нее мне позвонили родители и подняли эту тему.
– Анвар, ты прекрасно знаешь, как должен поступить, – отец понижает голос.
– Я куплю ей дом, – цежу сквозь зубы, меряя шагами вымощенную плиткой дорожку от дома до беседки.
Не хочу, чтобы слышала Лейла.
– Дом в России?
– Конечно нет. Она останется жить там.
– Послушай меня, Анвар, внимательно послушай. Когда ты сказал, что хочешь жениться второй раз, я с тобой согласился. Потому что ты можешь содержать две семьи. Когда ты попросил заняться поиском девушки, я это сделал. И ты выбрал, возможно, самую достойную семью. Сания и ее отец заслуживают уважения и имеют его. Ты не можешь поступать с ней так. Достаточно того, что ты, итак, отменил один из обычаев. Люди шепчутся.
– Люди будут шептаться всегда. А я не намерен слушать их шепот.
– Поэтому оставил свою жену здесь одну? Ты мой сын. И я воспитывал достойного человека, который гордо носит фамилию своего отца.
Сказав это, он передал трубку матери. В принципе от нее иного я тоже не услышал.
Традиции, обычаи… не нужны они мне. Ничего мне не нужно.
Мама говорит, что понимает, хочет понимать… Но на самом деле им это и не нужно.
Мы заканчиваем с ней разговор не на хорошей ноте. И это будет меня тревожить, но не так сильно, как взгляд Лейлы, который встретил меня, когда я вошел в дом.
– Я понимаю, почему они на этом настаивают. Но ты… Зачем? Зачем продолжаешь? – задаю эти вопросы, потому что как бы ни хотелось, не избежать очевидных разговоров.
– Все ты понимаешь, Анвар, – в ее глазах моментально собираются слезы. – Не сегодня, но потом… Потом ты скажешь спасибо…
– Спасибо? – злюсь и хочу что-нибудь разбить. – Никогда… Что ты вообще такое говоришь? Лейла… господи, – вцепляюсь в свои
