перевернуть ствол баобаба – но безуспешно.
«Еще выстрел, в другой глаз, – подумал Аренд, – и я свободен».
Он принялся было опять сыпать порох в дуло ружья, но тут вдруг заметил новую опасность. Комок сухой травы, при выстреле вылетевший из дула, воспламенился и поджег листья, которые устилали землю вокруг. Они мгновенно вспыхнули, огонь стремительно распространился во все стороны и уже подбирался к Аренду.
Ствол баобаба больше не мог защитить его. Еще минута – и дерево будет объято пламенем. Медлить – значит погибнуть в огне. Выбирать не приходилось, оставалось лишь одно: вскочить и спасаться бегством.
Нельзя было терять ни секунды. Аренд выскользнул из-под дерева и со всех ног кинулся бежать. Он мог бы удрать незаметно для носорога, но сама судьба, как видно, была против него. Не пробежав и двадцати шагов, он почувствовал за спиной погоню.
Увидал ли носорог Аренда своим единственным глазом, услыхал ли его шаги своим острым слухом, но только он мчался за ним по пятам, да так быстро, что в конце концов неминуемо должен был нагнать свою жертву.
Охотник снова был на грани отчаяния. Сама смерть гналась за ним. Еще несколько секунд – и зверь подденет его своим ужасным рогом. Если б не властная любовь к жизни, любовь, которой движимо все живое, он покорился бы судьбе, но это чувство помогло ему держаться.
Он уже готов был в полном изнеможении упасть на землю, но тут до его слуха, точно желанный привет, донесся глухой лай ищейки и вслед за тем чей-то крик:
– Глядите, баас Виллем! Кто это бежит?
Секунда, другая – и носорог больше не гонится за Арендом. Следопыт с громким, яростным лаем скачет перед самым носом зверя – и тот уже не замечает ничего, кроме собаки.
Еще через две секунды подскакали Виллем и Гендрик, а там не прошло и полминуты, как носорог получил пулю из тяжелого ружья и медленно осел на землю. Он был мертв.
Виллем и Гендрик соскочили с коней и так горячо пожимали Аренду руки, словно не виделись с ним долгие годы.
– Что это значит, Аренд? – с добродушной насмешкой спросил Гендрик. – Неужели носорог гнался за тобой все эти двенадцать часов?
– Ну да.
– И долго еще это могло продолжаться, по-твоему?
– Секунд десять, – с полной уверенностью ответил Аренд.
– Прекрасно, – сказал Гендрик. Обрадовавшись избавлению друга, он не прочь был поострить. – Теперь мы знаем, какой ты бегун. Ты можешь выдержать носорожьи гонки ровным счетом двенадцать часов и десять секунд.
Виллем был так счастлив, что не произнес ни слова, пока они не вернулись к месту, где оставался убитый лев.
Тут они остановились, чтобы снять с погибшей лошади седло и сбрую.
Виллем предложил переночевать здесь: ведь если возвращаться узкой тропой, которая ведет на равнину, можно столкнуться с буйволами,
