ученик – Пётр Мстиславец.
Второй книгой, созданный Иваном Фёдоровым, стал «Часовник» – одна из самых востребованных богослужебных книг, используемых как в церковном богослужении, так и в частном (сейчас её чаще называют «Часословом»).
Печатный двор несколько раз горел. Считается, что те пожары устраивали монахи, которые были переписчиками книг и опасались за то, что вскоре станут ненужными или цена на их услуги резко упадет. Но Фёдоров не падал духом, он всякий раз восстанавливал типографию и продолжал работу. Об этом вспоминал англичанин не только Фёдоров, но и Джон Флетчер, оставивший мемуары о тогдашней московской жизни.
Прошло несколько лет, и Фёдоров был вынужден уехать из Москвы, хотя царь ему благоволил. Почему? Некоторые считают, что это царь направил его в Литву – страну по преимуществу все ещё православную, чтобы он там тайно защищал интересы Москвы. Как тайного агента! Но это лишь одна из многих версий. Другие считают, что он был затравлен консервативно настроенными церковниками (скорее всего, настроенными и против царя).
Сам Фёдоров вспоминал, что «невежественные» противники книгопечатания, которые считали это искусство еретическим, угрожали ему расправой, и они вместе с Петром Мстиславцем были вынужден бежать куда глаза глядят. Некоторые историки считают, что на западе православного мира он рассчитывал найти больше читателей и почитателей и развернуться вовсю. В любом случае, это было политически дерзкое и опасное решение. Хотя православная часть Литвы входила в Русский мир, царь Московский относился к ней, как правило, неприязненно. Видел её враждебность, видел козни католического шляхетства по отношению к возрождавшейся России. Вскоре в Литву сбежит один из прежних соратников грозного царя – Андрей Курбский. Самодержец московский объявит его изменником, между ними завяжется интереснейшая переписка. Переписка бывших друзей, ставших непримиримыми врагами. И Курбский будет помогать Фёдорову. И первопечатник примет его помощь. Просто удивительно, что при этом Иван Грозный сохранит уважение к своему друкарю. Возможно, версия о «тайной миссии» всё-таки не так уж фантастична?
Словом, Фёдоров оказался на пересечении политических интриг – впрочем, такое бывало и в судьбе Леонардо, и в судьбе Гуттенберга. И оба старались не обращать внимания на этот фон, с головой погружаясь в свое искусство и ремесло. Таким – это уж точно – был и Иван Фёдоров. Кроме служения Богу и техническому прогрессу (да, эти ценности он не считал враждебными), его мало что интересовало.
Печатный двор в Белокаменной не закрылся, Иван Васильевич по-прежнему покровительствовал печатникам. В 1568 году его возглавлял Андроник по прозвищу Невежа, которое он, видимо, получил, будучи учеником Ивана Фёдорова. Огонь не потух.
Московских скитальцев приютил православный белорусский магнат, великий литовский гетман Григорий
