его был выбрит, а остальные волосы собраны в низкий хвост. Изумрудное кимоно насквозь пропиталось потом. Двое других, выглядящих примерно вдвое моложе, смотрели на него с нескрываемым ужасом. Рядом с ними лежали аккуратно обезглавленные трупы нескольких женщин и детей. Судя по ранам и застывшим на лицах выражениях, они умерли почти мгновенно. На небольшом столике в углу трепетал от сквозняка тонкий лист бумаги с несколькими искусно выписанными иероглифами и печатью в виде ромба, состоящего из четырёх таких же фигур. Краска была ещё свежей.
С улицы доносился звон доспехов, мечей и выстрелы из аркебуз, топот, дикие крики. Что-то ломалось и падало, на время заглушая своим грохотом прочий шум. Ещё немного – и послышался треск. Запахло костром.
Мужчины сидели, не двигаясь. Топот и крики приближались. Вдруг на ширму брызнуло что-то тёмное, оставив след, словно росчерк кисти на рисовой бумаге.
– Пора, – сказал мужчина в изумрудном кимоно и вынул из ножен меч.
Двое других последовали его примеру. Старший, усилием воли уняв в руках дрожь, оставил себе длинный надрез поперёк живота, затем сделал ещё один, уже вдоль, и рухнул в лужу собственной крови лицом вниз. Второй, гораздо более уверенный и спокойный, последовал его примеру, и не упал, а лишь обмяк, так и оставшись сидеть с распоротым животом, словно ужасающая статуя. Третий, сотрясаясь от беззвучных рыданий, сделал на себе надрез последним и упал, не успев провести клинком дважды, чтобы закончить ритуал.
Он очнулся от грубого пинка. Всё вокруг было липким от крови, в глазах пульсировали чёрные пятна. Два тела, которые он ожидал увидеть рядом, были бесцеремонно свалены в кучу в углу комнаты вместе с прочими. На исписанном иероглифами листе засохли капли крови. Сверху над мужчиной склонился самурай в страшной маске; за его спиной стоял ещё один, доспехи его сияли золотом.
– Этот ещё жив! – сказал тот, что стоял ближе.
– Как тебя зовут? – спросил второй, чуть приблизившись. На нём не было маски, на угловатом, но благородном лице отражалось спокойствие. Он походил на Будду, сошедшего на землю, и, казалось, сиял отблесками огней.
– Кацутика, – прошептал лежащий мужчина.
Самурай в золотых доспехах кивнул так, словно заранее знал ответ.
– Бог даровал тебе второй шанс, Кацутика. Пускай ты умер как Такэда, но можешь воскреснуть как Токугава. Если, конечно, захочешь.
Стоящий рядом солдат изумлённо посмотрел на командира, но промолчал. Оборванные в пылу битвы бумаги с ширм затрепетали от налетевшего порыва ветра.
– Я… согласен, – из последних сил прошептал мужчина, и тьма вновь поглотила его.
Россия, 2032 год
Вам ни за что не представить, что значит иметь такого брата, как Кристи. Хотя он и родился на три года раньше, старшим назвать его сложно: всю жизнь, сколько себя помню, именно я заботилась о нём: готовила еду, относила вещи в прачечную, оплачивала счета. Когда наши родители погибли в автокатастрофе, брату уже исполнилось восемнадцать, и формально он взял надо мной опеку. Конечно, он делал всё, что было в его силах, чтобы поддержать меня. Это, по большей части, была помощь с домашними заданиями, беседы по душам и хорошие советы. Однако подростку вроде меня этого было недостаточно. Мне приходилось самой отбиваться от хулиганов-старшеклассников, беспрепятственно совершать ошибки первых влюблённостей и поступать в университет на факультет журналистики. Это было сложное время, но вот оно уже подошло к концу: я получила свой диплом и испытательный срок в главной городской газете.
Такое событие однозначно стоило отметить, однако прежде, чем начать свой рассказ о празднике (который, впрочем, прошёл совсем не так, как хотелось бы), следует уточнить одну очень важную деталь. А именно то, почему я называю брата женским именем. Вообще-то по паспорту он Антон, но я никогда не слышала, чтобы его звали так даже родители. С тех пор, как он принял геймерский постриг и навсегда уединился в компьютерном кресле, его стали именовать не иначе, как Chri$tie.tec или просто Кристи. Прозвище это он получил за то, что в любой игре умел молниеносно вычислять читеров – тех, кто нарушает правила. Мошенников тут же разоблачали, жаловались администраторам сервера, а те, в свою очередь, выдавали хитрецам заслуженный бан – что-то вроде виртуальной тюрьмы, которая не позволяет играть какое-то время. Брат был рад никнейму в честь знаменитой писательницы, но больше даже не из-за тёзки, а из-за того, что в играх все принимали его за девушку и помогали. Так что сам он тоже тот ещё хитрец.
Впрочем, Кристи не совсем обычный геймер. Игры у него часто открыты всего на половину экрана, а вторую половину занимает какая-нибудь научная или новостная статья. Не представляю, как он может одновременно читать и целиться в противника, но, похоже, что именно эта способность позволила ему заочно окончить институт с красным дипломом, защитить лучшую работу по криминалистике и стать официальным консультантом полиции. Говорят, он настолько
