полнолунием. Во всяком случае их тут видят в это время у камина. Вот и ты откроешь опять постоялый двор…
– Хлопотно, – вздохнул писатель. – Лучше я буду книги писать.
– Кстати, поздравляем тебя с выходом новой книги, – вспомнил Юрка. Мы дружно сдвинули стаканы.
Никита сказал:
– Сходите кто-нибудь наверх, там у меня книжки лежат. Одну вам на компанию подарю – больше не могу: издательство всего десяток выдало.
Я поднялся, с любопытством разглядывая 2-й этаж, освещаемый тусклой лампочкой. Голоса снизу здесь звучали приглушенно, зато сам дом был полон звуков: скрипели старые половицы, что-то постукивало в стену дома – похоже на ветку дерева. В самом конце коридора стояла тумбочка с книгами. Только я взял одну, как услышал звон колокольчиков. Я замер. Звон повторился. Свет немного замигал. Мне захотелось опрометью кинуться вниз, к людям, но я сдержал трусливый порыв. Когда немного успокоился, то предположил, что это кто-то шутит. На цыпочках подошел к лестнице и глянул вниз – никто, кроме меня не отсутствовал, все на месте. Когда звон еще раз повторился, я струхнул не по-детски и заспешил вниз.
– А я слышал колокольчики! – объявил я.
Все заинтересованно повернулись в мою сторону.
– Иди ты! – не поверил Юрка. – А сама не показалась?
– Нет, ты знаешь, дожидаться не стал.
– Если боишься, – сказал Шурик, – или призрак агрессивный, то надо направить в его сторону что-нибудь острое, хоть пилку для ногтей, чтобы оно не причинило вреда.
– Знаешь, вот пилки для ногтей у меня с собой не оказалось. А больше ничем их не угомонить?
– Вот в графстве Кент есть скорая помощь по отлову и уничтожению привидений – ее вызывают хозяева замков, если призраки распоясываются, шастая сквозь стены.
– У нас тоже есть такая помощь, – хмыкнул Юрка. – Позвони в скорую и расскажи насчет шастающих призраков, мигом в дурку упекут. И тебя вылечат, и меня вылечат…
– Ой, это ж сколько времени, если Аннушка вышла? – спросила вдруг одна из девиц, имен их я не помнил.
– Да уж первый час.
– Нам домой надо! – Гостьи стали собираться.
Я ухватился за Люську, как за соломинку, и вызвался проводить до дому, просто потому что она рядом сидела. Она согласилась. Мои друганы вызвались проводить оставшихся, а Шурик с горящим взором принялся опять пытать Никиту насчет Аннушки.
По дороге я разливался соловьем, лишь бы Люська меня пустила к себе и оставила ночевать, одновременно размышлял, что значит обидеть женщину в понимании Аннушки. Вот меня летом Светка бросила, сказав напоследок, что я тупой олень. До сих пор не знаю, почему. Вот поди пойми этих баб, на что они обижаются. Я бы, конечно, и на вокзале заночевал, но в таких городках вокзалы на ночь закрывают, а все электрички уже ушли. Деваться некуда: либо Люська, либо Аннушка. Возвращаться к Аннушке я не хотел ни под каким видом. К счастью, Люська сама позвала на кофе. Я присел на диван, а она ушла
