а «Эрроу» – с левого из всех доступных пожарных стволов. Передавались пожарные рукава. Это была ужасная битва, и ее мы проигрывали. Пламя неумолимо подбиралось к ракетному погребу «Си Дарт».
В какой-то момент гидроакустикам «Ярмута» показалось, что они слышат шум торпеды. Прекратив спасательные работы, «Ярмут» начал поиск подводной лодки. Это повторялось снова и снова, девять раз. Девять торпед! Впоследствии мы поняли, что это были за «торпеды». Это были шумы маленькой надувной спасательной лодки, жужжащей вокруг «Шеффилда» и помогающей бороться с огнем. Командир корабля капитан 2 ранга Тони Моргон не мог в это поверить, возможно, не верит и по сей день!
После полудня командир Солт, принимая во внимание все возрастающую опасность взрыва, отдал приказ оставить корабль. Команда была снята вертолетами и доставлена на фрегаты.
Сэм Солт прибыл на борт «Гермеса» сразу после этого. Я увидел слезы на его глазах, но, несмотря на это, мужество не покидало его. Мы старались вести разговор в обычном соответствующим обстановке тоне, чтобы не выпустить из-под контроля ситуацию, но, боюсь, из-за волнения я менее всего сочувствовал ему. Годы спустя Сэм поведал мне, что я ему тогда прямо сказал: «Я подозреваю, что кто-то был чертовски беспечен». Точно помню, что в разговоре с Солтом я понимал, что он и я не имели права терять самообладание.
Крик «адмирал, вы должны что-нибудь предпринять», девять ложных торпед, потрясение Сэма Солта, равно как и мое, – все это были травмы сражения. Они по-разному отражались на каждом из нас, но для всех этот день был общей болью. Паника, беспокойство и стресс – все это очень заразительно. Но потеря эсминца не должна была затуманить наш разум.
При ликвидации кризисной ситуации ключевым элементом является управление. В этой ситуации лично для меня было важно продолжать управление ударной группой и, в частности, ситуацией с «Шеффилдом». Необходимо было спасти людей, избежать ненужного риска. Но в первую очередь важен был самоконтроль, подавление паники во всех ее формах, любыми средствами. Я принял как факт, что «Шеффилд» более не числится в боевом составе моей группы. Его экипаж не мог быть пожарной командой на борту корабля, который в любой момент может взлететь на воздух от взрыва ракетного погреба. В то же время оставить корабль как трофей для врага я не мог, а попытка отбуксировать его грозила в любой момент закончиться взрывом и повреждением другого корабля.
В некотором смысле аргентинцы сами решили проблему «Шеффилда». Мы получили информацию о том, что их подводная лодка, возможно, направляется в район атаки «Шеффилда» для уничтожения кораблей, оказывающих ему помощь. Такой поворот событии был мне на руку. Я организовал своего рода «теплый прием» для аргентинцев, если они вдруг пожелают прийти. «Шеффилд» внезапно перестал быть нашей проблемой. Его новая роль состояла в том, чтобы стать необычным, сделанным из горящего металла, «козлом на привязи», только на плаву. Не пропадать же ему зря.
