искусством рекламы.
Прежде всего Василий прекратил выпуск коротышек, собак, кошек и рассчитал весь персонал. Без устали бродил он по улицам Парижа, иногда в сопровождении Лизы, подолгу простаивал у витрин больших универсальных магазинов, у рекламных щитов возле кинотеатров, у театральных афиш.
Жубер безучастно наблюдал за действиями компаньона, меланхолически насвистывая арии из опер и модные песенки.
Как-то Василий и Лиза, проходя по набережной Сены мимо ларьков букинистов, увидели бледного длинноволосого молодого человека в черном свитере, рисующего цветными мелками на тротуаре уличные сценки. Некоторые из прохожих бросали мелкую монету в его кепку. Рисовал молодой человек быстро, уверенно. На сером асфальте оживали то молоденькая цветочница, то шофер такси, то подвыпивший посетитель бистро.
– Посмотри, он необыкновенно талантлив, – негромко сказала Лиза, замедляя шаги.
Некоторое время они молча наблюдали за работой художника.
Когда художник закурил, отдыхая, Василий подошел к нему ближе и спросил:
– Скажите, вы самоучка или учились где-нибудь?
У молодого человека было подвижное, живое лицо, насмешливые глаза.
– Собственно, почему это интересует вас? – он оглядел Василия с головы до ног.
– Мне кажется, для самоучки вы рисуете слишком хорошо, а для профессионала…
– А для профессионала ничего другого не оставалось! Я пять лет учился в студии… Очевидно, мсье – иностранец, если он не знает, что последнее ничего не значит!.. У меня нет мастерской, нет денег на холст и краски, – он говорил резко, с вызовом, но, взглянув на Лизу, изменил тон. – Мать моя прикована к постели, – негромко проговорил он, – а я единственный ее кормилец. Да и самому мне тоже нужно есть и пить. Вот и добываю себе на пропитание, как могу…
– А хотели бы вы иметь постоянную работу? – спросил Василий.
– А вы знаете кого-нибудь, кто мне предложил бы ее? Кстати, учтите, меня даже гарсоном в ресторан не взяли. Говорят, слишком выразительная физиономия и выражает не то, что нужно!..
– Загляните ко мне завтра, – Василий протянул ему визитную карточку. – Скажем, в десять утра.
Молодой художник долго смотрел вслед Василию и Лизе. И, увидев в кепке кроме мелких серебряных монет трехфранковую бумажку, подумал: уж не появился ли в Париже новый граф Монте-Кристо?
Утром, в условленный час, он стоял перед Василием в его конторе.
– Садитесь и слушайте, – Василий указал рукой на кресло. – Здесь рекламное бюро, которое пока ничего не рекламирует. К сожалению, вышло так, что нужно начинать все сызнова. Вот я и пытаюсь. Прежде чем взять вас на работу, мне хотелось бы увериться, что вы способны трудиться в области рекламы.
– Попробуйте, – у художника оказалась неожиданно широкая и добрая улыбка.
– Надеюсь, вы не чванливы и
