голосование поставили три предложения: Зарубина, Рузметова и дедушки Макухи. Прошло предложение Рузметова. Постановили объявить Грачеву выговор и назначить его командиром отделения во взвод Селифонова.
– Мне можно идти? – неуверенно спросил Грачев, когда вопрос был решен.
– Можно и посидеть, – ответил Пушкарев. – Набирайся ума-разума.
Потом Пушкарев объявил, что к командованию отдельным взводом Зарубин допустил помощника Грачева, Толочко.
– Утвердим его или пошлем другого? – спросил Пушкарев.
– Можно утвердить. Толочко боевой командир и строевые навыки имеет. Он в военизированной охране служил четыре года, – сказал комиссар Добрынин.
– Боевой-то боевой, слов нет, а поддался настроениям Грачева, – бросил реплику Макуха.
– В этом я повинен, товарищи, – заговорил Грачев. – Толочко долго со мной спорил. Старался переубедить меня… Даже наедине ругал меня, называл трусом… И потом Толочко знает военное дело. Его и бойцы любят. Он справится с работой.
Толочко утвердили командиром отдельного взвода.
После этого рассматривался вопрос о результатах трехмесячной боевой деятельности отряда. Докладывал капитан Зарубин.
– Времени прошло сравнительно немного, – начал Зарубин, – и я, как сейчас, помню тот день, когда меня впервые привезли в лес. Очень хорошо помню. Мне представили около трех десятков людей и сказали: вот твое войско. Надо сказать, в тот момент я пожалел, что дал согласие остаться в лесу. Я вырос в кадрах армии, в ее передовом отряде – пограничных войсках, и когда мне сказали, что люди, стоящие передо мной, войско, я даже не знал, о чем мне говорить с ними. Как-то стало не по себе. Думаю: с кем же буду фашистов бить? Сейчас мне самому смешно – как мог прийти в голову такой дурацкий вопрос, а тогда… тогда я серьезно задумался.
Капитан Зарубин, как всегда, говорил быстро, порывисто, стоя по-военному прямо. Короткими, скупыми штрихами он рисовал пройденный отрядом боевой путь, вспоминал успехи и неудачи, называл фамилии людей.
– За это время, – говорил он, – отряд численно возрос более чем в пять раз. На боевом счету имеем двести сорок шесть убитых и восемнадцать захваченных в плен гитлеровцев, два пущенных под откос эшелона, две подорванные водонапорные башни на железнодорожных станциях, двенадцать уничтоженных автомашин, шесть мостов…
Доклад занял сорок минут и вызвал оживленные прения. Коммунисты обсуждали очень важный для них вопрос: правильно ли до сих пор воевал отряд с врагом и как надо воевать впредь?
– Мы много сделали, слов нет. Многого добились. Мы уже не те, что были, когда впервые пришли сюда, – сказал Добрынин. – Но этого еще очень мало. Это только начало. И я как комиссар отряда похвалиться своей работой не могу. Еще плохо работаю. Сегодня коммунисты должны задуматься, все ли, что надо, мы сделали. Я думаю, не все. Правильно, отряд увеличился в пять раз. Но разве это
