лет разлуки:
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе – фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.
Влюблённого до корней своих волос в Марию Александровну Мусину-Пушкину князя Горчакова не смутило ни то, что у неё была дочь и четверо сыновей, ни то, что ему пришлось выйти в отставку и покинуть дипломатическую службу (он был в это время советником посольства в Вене – авт.). Позже родственники жены помогли ему возобновить карьеру дипломата.
Через одного из пасынков князя Горчакова – графа Александра Ивановича Мусина-Пушкина, проходит линия литературной связи от «солнца русской поэзии» до Льва Толстого. В юности граф Александр часто играл с другим графом – с Лёвой Толстым. Великий писатель вывел его в образе Серёжи Ивина в повести «Детство». Вспоминая свои детские ощущения, Лев Николаевич писал: «Его оригинальная красота поразила меня с первого взгляда. Я почувствовал к нему непреодолимое влечение. Видеть его было достаточно для моего счастия; и одно время все силы души моей были сосредоточены в этом желании. Все мечты мои во сне и на яву были о нем: ложась спать, я желал, чтобы он мне приснился; закрывая глаза, я видел его перед собою и лелеял этот призрак, как лучшее наслаждение».
У Александра Ивановича Мусина-Пушкина сложилась блестящая военная карьера. Он был последовательно начальником дивизии, командиром армейского корпуса, командующим войсками одесского военного округа, а в 1901 году удостоен высшей награды Российской империи – ордена Святого Андрея Первозванного.
Отношения Горчакова с детьми Марии Александровны были безоблачными и ничуть не омрачали их семейную жизнь.
После её неожиданной смерти канцлер в течение десяти лет терпеливо нёс тяжёлую долю вдовца, имея двоих собственных уже повзрослевших сыновей.
Но вдруг у стареющего князя вспыхнула любовь к цветущей своей красотой Надежде Акинфовой. Сыновья устраивали ему сцены. Разругавшись, уезжали из дома, пытаясь вином залить позор, о котором судачил весь Петербург.
Мужу соблазнительницы Владимиру Николаевичу было известно о порочной связи жены и двоюродного дяди. Но, будучи человеком слабохарактерным и не чуждым карьеристских устремлений, он делал вид, что ничего не происходит и никаких сцен ревности любовникам не закатывал.
Многие в свете утверждали, что его «лояльность» по отношению к жене-изменнице была награждена избранием «рогоносца» предводителем дворянства родной ему Владимирской губернии и придворным званием камер-юнкера.
Горчаков не скрывал своей любви к родственнице, которая чувствовала себя хозяйкой в его доме. Любители посудачить в свете на темы, волнующие кровь, называли её не иначе, как «всесильная Надин».
Надежда Акинфова
