специальный кодовый номер, произнес в трубку. – Все готово к ревизии… С нетерпением ждем-с…
Буквально через пять минут после звонка в лабораторию спустился человек в дорогом костюме. У него были широкие скулы, тонкие губы и характерный для жителей Кавказа огромный нос с горбинкой. Сильно прихрамывая на левую ногу, он вошел в помещение, и опираясь на трость с серебряным набалдашником в виде головы волка, безразличным взглядом посмотрел на трупы ассистентов. Затем, обратившись к Семену Семенычу, он произнес:
– Ну что, Леприкон? Как говорится, мастерство не пропьешь. Умница! Где кейс?
Семен Семеныч, с подходящей ему кличкой Леприкон, протянул прибывшему гостю все то, что взял у Алхимика, и мило, даже можно сказать застенчиво, улыбнулся.
Гость, взяв кейс и журнал, внимательно, исподлобья посмотрел на вспотевшего от страха Алхимика.
– Ну что, Павел Ильич, потеете, как шлюха в церкви… Не бойтесь, вы нам нужны. А поэтому вас не постигнет участь коллег, – гость кивнул в сторону убитых ассистентов. – К тому же, теперь ваш гонорар увеличится, и вам не придется делиться. Теперь мы будем уверены, что кроме вас, Алхимик, конечную формулу этого препарата никто не знает. Но запомните! Хоть один шаг в сторону – вас тоже постигнет участь этих жмуриков! Вопросы есть?
Алхимик испуганно замотал головой не в силах вымолвить ни слова.
Глава 2. На горе Моисея
Кто не любит, тот не познал Бога,
потому что Бог есть любовь
(Первое послание Иоанна).
Синайский полуостров. Гора Моисея. Наше время
Гряда Синайских гор была окрашена в изумительно розовый цвет. Воздух был чист и прозрачен, и казалось, на близлежащих скалах была видна каждая трещина, каждый камень. Всю душу наполнял трепетный восторг. Положив найденный артефакт в карман бежевой куртки, Александр спустился с крыши часовни Святой Троицы. Пропитанная торжеством эйфория охватила его.
Ларин испытал катарсис – чувство радостного эмоционально-психологического очищения через сопереживание и осмысление происходящего.
Ларин подошел к Кате, которая по-прежнему сидела на каменном утесе, закутанная в одеяло. Александр незаметно переложил камень из кармана куртки в синюю спортивную сумку с веселой надписью «Санта Фе» и присел рядом с подругой.
Так они молча сидели, созерцая восхитительный ландшафт, горизонт которого был очерчен ломаным зигзагом горных кряжей.
Постепенно паломники стали покидать вершину священной горы, и вереница людей заструилась вниз по склону, как ручей, огибая утесы и скалы по заранее определенному руслу-тропе.
Тепло восходящего солнца заметно повлияло на температурный режим, согрев воздух. Но Катя не решалась скинуть одеяло и стала спускаться по ступенькам по-прежнему закутанная в нем.
Ларин заметил, что эйфория, охватившая его, почему-то не передается Кате, и ее настроение
