случае на факультативные занятия.
В общем, я оказалась на бытовом факультете с отрицательными навыками готовки. И пришлось срочно наверстывать!
Кулинарию первого курса я вспоминаю с ужасом. Во-первых, я вечно резалась ножами, даже когда заставляли их шинковать продукты самостоятельно. Видимо, это была не только моя проблема – иначе как объяснить, что на гербе бытового факультета изображены два скрещенных ножа на фоне кастрюли? Неискушенный человек, как правило, принимает наш герб за герб боевого факультета, отчего последний изрядно бесится.
Во-вторых, дар моей семьи – огонь… Не сложно догадаться, что у меня пригорало все. Вообще все. Кажется, когда первые курсы ставили дежурить в общей столовой для получения бесценного опыта, какое-то время есть приходили только самые отчаянные. Возможно, если бы не моя фамилия, меня бы даже выгнали с позором! Но выгонять Бонфаер с формулировкой «она сожгла кухню» ректор не позволил – общество бы засмеяло.
Понимая, что выбора у меня особо никакого – только прилежно учиться и совершенствоваться, доводя завхоза до сердечных капель наших зельеваров, я стала по вечерам факультативно готовить.
И результат готовки надо было куда-то девать…
Первое время, конечно, девать приходилось в урну. Но где-то через полгода вопрос с утилизацией провизии встал в полный рост. Я начала раздавать еду, которую сначала с опаской, а потом все с большей охотой принялись сметать вечно голодные студенты. Рачительная хозяйка во мне не была готова кормить всю академию за свой счет, пришлось вводить минимальную плату за себестоимость продуктов.
Короче, к третьему курсу я так наловчилась, что дело встало на поток.
И я вот вроде бы уже умела готовить, и мне не особенно нужно было тренироваться, но все равно возвращалась к плите. Удивительное дело, но каждый раз слыша стук в дверь и «Руби, перекусить не найдется?» я чувствовала, что нужна людям.
И мне это так нравилось!
В общем, когда Эрик ушел, я кинулась наводить порядок в комнате, пока не пришли первые посетители.
Апартаменты располагались на последнем, пятом этаже общежития и состояли из двух комнат и одного санузла. Здесь был сделан неплохой ремонт – стены оклеены обоями с абстрактным узором, на полу – паркет. Не наборный, конечно, но из приличной доски. Мебель явно видала лучшие годы, но сделана из массива темного дерева и вся одного комплекта. Будь я более притязательна, уже б притащила парней со столярной кафедры приводить гарнитур в порядок. Но мебель не подводила, а то, что внешний вид не товарный – меня мало заботило.
В дальней комнате располагались кровать и шкаф с личными вещами, а в этой, гостевой, рабочий стол, диванчик и самая главная ценность – холодильный ларь. Точнее, целых два холодильных ларя!
Я переставляла тарелки, лоточки, судочки, прикидывая, что бы еще приготовить в следующий раз, и кто опять уволок с концами мои тарелочки.
Так увлеклась наведением порядка,
