себе никнеймы в сетевой игре. Но там было что-то красиво-пафосное, что самой Ане как-то не подходило. Да и представляться незнакомой пожилой женщине какой-нибудь Иридой Лучезарной или Тёмной Химерой, как у Машки, казалось до невозможности глупым.
– Красивое имя, но мягкое, – качнула головой Терада-Елена, подав юной собеседнице грубый, но сухой кусок материи размером с плед. – Моё родное тоже стелилось и заискивало. Терада куда более твёрдое. Это облегчает жизнь.
– Мне что теперь, имя менять? – растерялась Аня. Привратница наверняка была опытной и мудрой, но имя-то девочке дали родители. А кто такая эта Елена, чтобы ругать его?!
– Если суть мира почувствует, что ты меняешься, имя само тебя найдёт, а нет – останешься Аней, – малопонятно ответила Елена. – Ты так и будешь стоять с тканью в руках?
– Ой, да… – Спохватившись, Аня накинула на плечи импровизированное полотенце.
– Идём.
Терада – называть эту смуглую шаманку Еленой было странно – повернулась и направилась к едва заметному выходу из пещеры.
Девочка последовала за ней. Какое-то время тёмный каменный коридор шёл в гору, из чего можно было заключить, что озеро находится где-то под землёй. Наконец в забрезжившем дневном свете проступил выход. Аня всем телом ощутила, как навстречу пахнуло жаром. Будто из духовки. А внутри вдруг всколыхнулась знакомая холодная нить.
Здесь было светло и обжито. За висящей над выходом занавесью из той же грубой ткани, что и Анино «полотенце», явно царил жаркий полдень. Внутри же помещения, больше похожего на обжитую пещеру, властвовали лёгкий янтарный сумрак и летнее тепло. Мокрая одежда перестала вызывать неприятный озноб и, похоже, начала сохнуть.
Видимо, в этой пещере Терада жила. Здесь валялась кухонная утварь, стоял сундук – то ли из белой кости, то ли из обкатанного водой дерева – с искусно вырезанными фигурами животных, людей и неизвестных Ане существ. Посередине, на полу, покрытом светлым песком, в круге закопчённых камней чернели остывшие угли очага. Рядом на отставленной треноге висел потемневший от нагревания над костром медный чайник.
– Мату-химра! – Напугав Аню, от стены у самого выхода поднялась тонкая фигурка, сжимающая в руке древко небольшого самодельного копья. Звонкий голос, как выяснилось, принадлежал девочке примерно Аниного возраста – смуглой метиске с ореолом чёрных кудрявых волос. На удивление чётко проступающие на щеках веснушки и весёлые искорки в карих глазах сразу располагали к их владелице. А вот выступающий за спиной то ли горб, то ли рюкзак, укрытый скудной светлой одеждой, настораживал. Как и многочисленные светлые татуировки на висках и лбу девочки.
– Это она? – белозубо улыбнулась аборигенка. – Как здорово, что она как я! Нам будет весело! Тахиами! – Она приложила ладонь к груди, потом вытянула её по направлению к Ане. – Я Лета.
– А я Аня.
«Странно, почему тут понимание местных слов то работает, то нет?» – мелькнуло в голове. Вспомнив объяснения Руты, девочка подумала,
