rel="nofollow" href="#n_17" type="note">[17]
Наконец визг успокоился, и Соня смогла вставить пару слов:
– Сеня, я твою маму не била, не толкала, ничего ей не ломала. Она сама поскользнулась и упала. Это бывает в её возрасте и на таких шпильках.
– Мама говорит, что это ты!
Видимо, Сеня тоже выдохся и перешёл от крика к обвинениям.
– Я – что? Я с ней разговаривала и одновременно раскладывала у неё под ногами шпроты? Что я с ней такого сделала?
Ладно-ладно, главный виновник торжества на данный момент сидел рядом с довольной очкастой моськой. Но не выдавать же приличное животное на расправу?
– Если бы она к тебе не поехала…
– А если бы Бог не создал Землю, то и Адама с Евой бы не было, – не выдержала Соня. – Знаешь что, иди-ка ты… к маме в травму!
Сбросила вызов и выключила телефон. До утра.
Подмигнула еноту.
– Ну, ты и диверсант! А вообще, это были самые лучшие шпроты в моей жизни!
Евгений был с этим полностью согласен.
Любовь Николаевна лежала в палате, и было ей больно и обидно. Болел копчик. Врачи ей, конечно, и вкололи обезболивающее, и таблеточку дали, а всё равно – ныло.
И лежать придется на боку и на специальной резиновой подушке, и подниматься пока нельзя, и даже в туалет…
М-да.
Последнее – самое сложное[18].
И лежать ей так, пока не срастётся. А возраст уже не детский, чтобы за две недели переломы проходили, это минимум месяц, а то, может, и два. И это если проблем не будет, если штыри вставлять не потребуется, если…
И самое обидное, что даже в дорогой швейцарской или там израильской клинике скажут то же самое. Уж столько-то Любовь Николаевна понимала.
Не была она полной дурой. Стервой – безусловно, заразой, которая зациклилась на своём великосветском образе жизни – тоже, но практичность у неё была всегда. Как бы печально это ни звучало, вот та самая крестьянская сметка. Такая житейско-хитрованско-хуторская.
На два шага вперёд Любовь Николаевна видела всегда, а просчитать дальнейшие последствия… нет, это для неё уже было слишком сложно. Этим занимался сначала муж, а потом и сын. У мужа получалось лучше, у сына хуже, но…
Сына Любовь Николаевна, соответствуя своему имени, любила. Даже – ЛЮБИЛА.
Обожала, сдувала пылинки и соринки, готова была носить на руках и не дышать рядом…
Это же СЕНЕЧКА!!!
Её чудесный, самый замечательный, лучший, восхитительный сыночек!
Кто-то думает иначе? Переехать трактором и завалить навозом! Не обсуждать, выполнять!
И конечно, Сенечка был достоин самого лучшего! Самого лучшего дома, машины, фирмы, девушки… вот с девушками возникла небольшая заминка. Крохотная такая…
Любовь Николаевна точно знала, что мальчику нужна девочка. Это физиология. Но… не подбирать же ради физиологии на улице всякое не такое?!
А вдруг попадётся какая-то Дунька из деревни, вцепится
С переломом копчика там действительно человек получает кучу проблем, расписывать подробно не буду, но всё очень неприятно.
