Джеймса Марвуда, Кэт была неприятно удивлена. Он вышел из боковой двери дома вместе с одним из клерков лорда Арлингтона. По крайней мере, он не стал показывать, что знаком с Кэтрин. Двое мужчин отвесили ей точно такой же поклон, каким приветствовали бы любую встреченную здесь даму. Кэт холодно глядела на Марвуда.
А его светлость не замечал никого, кроме дочери.
– Бедняжка Тата, – ласково проговорил он. – Угораздило же ее так упасть!
Тата, официально известная как достопочтенная Изабелла Беннет, благосклонно улыбалась окружавшим ее людям. Сбросив одну из рукавичек на землю, девочка принялась теребить черный пластырь на отцовской переносице: во время Гражданской войны лорд Арлингтон получил ранение, и его недоброжелатели утверждали, что пластырь его светлость носит с единственной целью – лишний раз напомнить всем о своей преданности короне.
– Тата хочет молочка? – спросил милорд, взяв ее за пухленькую ручку. – Или сладенького?
Девочка не ответила. Поверх отцовского плеча она глядела на Кэт круглыми, удивленными глазами.
– Цып-цып, – произнесла малышка. Затем выдержала паузу и повторила уже настойчивее – не как простое наблюдение, а как приказ: – Цып-цып. Цып-цып.
Арлингтон повернул голову и, похоже, в первый раз заметил Кэтрин:
– Госпожа Хэксби, вижу, вы пришли пораньше.
Кэт присела в низком книксене, смиренно опустив голову – жест, который можно было истолковать одновременно и как демонстрацию покорности, и как извинение. Вдалеке за парком часы над дворцовой гауптвахтой пробили ровно одиннадцать: именно это время было указано в письме Эббота.
Тата, только что обнимавшая отца за шею, теперь протянула ручки к Кэтрин. Госпожа Хэксби едва удержалась, чтобы не попятиться.
– Маленькая леди невероятно проницательна для столь юного возраста, – заметила Кэт, досадуя, что ее слышит и Марвуд тоже. – «Цып-цып». Ваша дочь моментально связала мое появление с птичником, где держат кур.
– Действительно. – От дурного настроения Арлингтона не осталось и следа. – Многие весьма взыскательные судьи лестно отзывались об уме моей дочери. На днях сам король оказал мне честь…
– Цып-цып, – повторила Тата и громко рассмеялась.
Она указала на дальнюю часть сада, где виднелись ряд кустов и голые ветви нескольких яблонь. За этой растительностью стояло низкое здание, облицованное камнем.
– Полагаю, моя малютка желает отправиться туда с вами, госпожа Ловетт, – с улыбкой произнес Арлингтон и нежно приподнял подбородок дочурки, заглядывая ей в лицо. – Ах ты, озорница! Ну что ж, пойдем любоваться на «цып-цып» все вместе. – Его светлость взглянул на няню и сразу посуровел. – Надень на нее шапочку, дура, и муфточку тоже. Из-за твоей нерадивости девочка насмерть простудится.
Эббот кашлянул. Его бил озноб, да и Марвуд, стоявший рядом с угрюмым видом, тоже выглядел продрогшим. На холоде шрамы от ожога на его
