Чарльзу, что все в порядке? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает Бетси, – но если он злится – не говори мне.
– У него нет права злиться. Ты родила ему чудесного ребенка.
– Неважно, есть ли у него такое право или нет.
Я делаю глубокий вздох, чтобы успокоиться, потом говорю ей:
– Не беспокойся насчет Чарльза. Я о нем позабочусь, а ты занимайся дочкой.
Небольшой домик Кларков совсем рядом с их кузницей, единственной на три округа. Идти недалеко, но я все равно надеваю дорожный плащ. После душной жары в комнате роженицы ледяной воздух бьет, как пощечина. С каждым вздохом в носу жжет. Ночь ясная и тихая, луна гордо сияет в небе, а звезды ярко светят на чернильно-черном покрывале небес.
Я даже не пытаюсь стучать в дверь кузни – из-за грохота Чарльз все равно меня не услышит, – а просто открываю ее, не окликая хозяина. Муж Бетси шагает взад-вперед, бормоча проклятия и молитвы. Он абсолютно беспомощен и полностью виноват в недавних мучениях жены.
Заметив меня, Чарльз поднимает голову и опускает молот на раскаленный добела кусок металла с такой силой, что утоптанный земляной пол у меня под ногами вздрагивает. В помещении пахнет горячим металлом и спекшейся землей, по́том и страхом. Чарльз Кларк выпрямляется, откладывает молот и откидывает со лба сбившиеся влажные волосы. Он начинает лысеть – на висках волосы уже редеют – и поэтому выглядит старше своих тридцати лет. Темные волосы. Темные глаза. Темная борода. Если б Чарльз не заинтересовался кузнечным делом, из него бы вышел неплохой пират.
Он косится на меня и тут же отводит взгляд.
– Жена жива? – спрашивает он, потом прокашливается, стараясь скрыть чувства, которые его охватили.
– Да, конечно. Жива-здорова.
Чарльз почти что дрожит – я впервые вижу его в таком состоянии. Его накрывает волной облегчения, колени у него подгибаются, но он берет себя в руки и разворачивается ко мне.
– А ребенок?
– Легкие у нее здоровые.
На лице его отражается даже не разочарование, а уныние. Он сжимает зубы, потом скрежещет ими, и я вижу, как у него подергивается подбородок. Сглотнув, Чарльз наконец спрашивает:
– Бетси уже дала ей имя?
– Мэри.
– Я надеялся на сына.
– Я знаю.
– Из-за кузницы. Мне нужна помощь. Я… – Чарльз берет себя в руки и замолкает, явно смутившись. – Я очень люблю своих дочек.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Просто мне нужны еще руки. Столько работы! И я хотел его всему научить.
Я даже не пытаюсь сказать Чарльзу, что нет никакого «его» и что от младенцев в любом случае в кузнице толку мало. Что пройдет как минимум десять лет, прежде чем сын – если он у него будет – сможет внести хоть какой-то вклад в семейное дело.
– У тебя в помощь есть Джон Коуэн. А может, и сын все-таки родится.
