и горше, чем скверна могил.Чёрные розы – сердечные шрамы,
Символ поэта, лишённого сил.
Брошена всеми: страной и друзьями.
В вечной тревоге за судьбы родных.
Втоптана в грязь нищетой и скорбями.
Холод нещадный во взглядах косых.
Много ли вспомним великих поэтов,
Столько хлебнувших страданий и бед?
Мало!.. Как мало посмертных букетов!
Чёрные розы – оборванный след.
Мету истории в день предосенний
Многие вспомнят и память почтят.
Пусть будет слабым для нас утешеньем
То, что отпели полвека спустя[3].
Гибель становится казнью режима!..
Грозным набатом звучит приговор.
Мысль откровенная – не-по-сти-жи-ма!..
Горько и больно за всё до сих пор.
Чёрные розы уже не завянут,
Будут сочить неподдельной слезой.
Символом нашей жестокости станут
Чёрные розы судьбы роковой.
Злободневное
Памяти священника и учёного
Павла Флоренского, к 140-летию со
дня рождения
Прошла эпоха!..
Восемьдесят пять
Со дня убийства мученика Павла.
По меркам нынешним ещё не свят,
Но праведным служением прославлен.
Должны пройти не годы, а века,
Чтоб осознать величие картины.
Большое видится издалека,
Все важные фрагменты и глубины.
Что изменилось нынче на Руси?
Меняются правители – и только.
Но тот же страх навязчивый висит,
И от тревоги бесконечной горько.
В тридцатые террор внутри страны,
Теперь война и внутренняя смута.
О Господи, страдать обречены
Из века в век от бедствий почему-то.
Уничтожали лучшие умы!..
Самих себя безжалостно, о нравы!..
И новый век не миновал войны
В пределах развалившейся державы.
Когда ж не будет кровушка сочить?
Наступит время тишины звенящей.
Хочу ходить не призраком в ночи,
А быть самим собою – настоящим!..
Ночное адажио
В вечернем сумраке туманном
Терзает душу саксофон.
Звучит красиво, филигранно,
И вот рождается спонтанно
То радость светлая, то стон.
Внимая музыке Леграна,
Я погружаюсь в мир иной.
Мне сердце чувственное ранит
В бескрайнем звёздном океане
Адажио тиши ночной.
Воспоминания нахлынут
Созвучием прошедших дней.
Души разжатая пружина
Расправит сгорбленную спину
В дрожащей трепетной волне.
Смотрю в чернеющее небо —
Не счесть галактик надо мной.
Нигде и на Земле-то не был,
И жизнь промчалась так нелепо —
Как миг – сорвавшейся звездой.
«„Грёзы любви“ в приоткрытые
В 1991 году в день пятидесятой годовщины со дня смерти Марины Цветаевой и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в московском храме Вознесения Господня, что у Никитских ворот, была совершена панихида по рабе Божьей Марине.
